Мейсон изменился в лице. Его щеки побледнели, глаза сверкали мрачным огнем.
— Это тебе Мэри сказала такое? — прерывисто дыша, бросил он в лицо отцу. — Или ты сам это выдумал?
СиСи разочарованно вздохнул.
— Мейсон, ты ничего не видишь вокруг себя. Ты замечаешь только собственные переживания, а ведь если бы ты посмотрел на Мэри внимательнее, те сразу увидел бы, как она страдает. Неужели ты не замечал ее глаз, ее лица? Посмотри, ведь она не спит ночами.
Мейсон вызывающе вскинул голову.
— Ты хочешь сказать, что в этом виноват только я? По–твоему, своими неуемными требованиями я довел дело до того, что Мэри находится на грани нервного срыва? По–твоему, в этом только моя вина?
СиСи кивнул не раздумывая.
Во всем его облике было видно глубокое осуждение по отношению к собственному сыну. Он считал, что ко всем прочим недостаткам Мейсона, он еще и упрям, не желая соглашаться с очевидными вещами.
— Мейсон, она не хочет терпеть муки в суде. Неужели тебе это не понятно? Какой женщине захочется выносить на обсуждение публики свои глубоко интимные вопросы?
— Отец, ты понимаешь, что означают твои слова? Если поступить в соответствии с твоими советами, то этот негодяй Маккормик снова уйдет от ответственности!
СиСи пожал плечами.
— Но это не имеет для тебя существенного значения, Мейсон.
Тот вскипел.
— Как это не имеет?! — вскричал он. — Сколько раз можно оставлять безнаказанными подобные гнусные поступки?
СиСи покачал головой.
— Но если обстоятельства складываются таким образом, то я бы на твоем месте не стал возражать Мэри. Это она должна решать. Вопрос касается только ее и больше никого.
— А что, по–твоему, я уже совсем не имею никакого права вмешиваться в это дело? Что же я тогда за мужчина? Разве ты не понимаешь, что это означает для меня?
СиСи продолжал увещевать сына.
— Это никоим образом не заденет твоего самолюбия. Поверь мне. Это слишком личный вопрос, чтобы в него вмешивался человек, подобный тебе.
— Но ведь я люблю Мэри! Почему мы не имеем права решать все, что касается нас вместе?
— В данном случае, я вижу, что ты, Мейсон, хочешь в том, что он и сейчас настаивает на своем, не желая признавать собственную вину и собственного поражения.
СиСи молча слушал сына. Мейсон продолжал:
— К тому же Мэри слишком мягкий человек, она не может поставить жесткие условия и добиться их выполнения. Это не ее дело. Это дело мужчины. Вдобавок, неизвестно, что он может сейчас с ней сделать. Я вполне допускаю, что Маккормик может попытаться кулаками доказать свою правоту, у него хватит на это ума.
Мейсон снова попытался пройти мимо отца, но СиСи опять остановил его, крепко взяв за руку.