– Не знаю, – говорю я, хотя в душе ценю высказанную ею поддержку.
Она знаком велит мне не тянуть.
Я рассказываю дальше, опуская большинство деталей, особенно о моих потайных чувствах и о том, как соприкасались наши ноги.
– Он просто хотел меня подбодрить, – говорю я, рассказывая о Портере и «пчелах», – так что ничего такого там и в помине не было.
– Гм… – только и произносит она.
– Что это значит?
– Это значит… интересно, очень интересно.
– Почему?
В дверь четыре раза отрывисто стучат. Я подпрыгиваю на месте. Грейс взвизгивает. Четыре удара могут означать только одного человека. Когда подруга открывает дверь, мои нервы напрягаются до предела.
– Приветствую вас, леди, – говорит Портер.
– Легок на помине, – отвечает Грейс, улыбаясь мне такой свирепой улыбкой, что я удивляюсь, как она вообще могла появиться на таком милом личике.
Я тут же жалею, что обо всем ей рассказала, и посылаю глазами сигнал: ВЫДАШЬ МЕНЯ – ДОЖДУСЬ, КОГДА ТЫ УСНЕШЬ, И ЗАДУШУ.
Портер смотрит сначала на нее, потом на меня. Перехватив его взгляд, я пытаюсь отвести глаза, но он манит меня, будто намазанный медом. Меня охватывает оцепенение. Внутри будто все тает, сердце бьется так, будто за мной гонится толпа зомби. Я никак не могу вдохнуть в легкие достаточно воздуха. Идиотская Парилка. В ней можно с ума сойти от жары. Мне физически плохо, я боюсь, что вот-вот грохнусь в обморок.
– Привет, – тихим голосом говорит он.
– Привет, – отвечаю я.
Где-то далеко-далеко кто-то притоптывает ногой.
– Бейли.
Мне нравится, когда он называет меня по имени. Боже мой, что за глупости?
– Да, – звучит мой ответ.
– Посетители.
Черт бы их побрал! Мне каким-то непостижимым образом удается не произнести эту фразу вслух, но, поворачиваясь на стуле быстрее, чем нужно, я ударяюсь ободранной коленкой, которая до конца так и не зажила, и вскрикиваю. Боль помогает справиться с порчей, насланной на меня Портером и сводящей меня с ума. Но только до тех пор, пока я не ощущаю легкого прикосновения к руке.
Я опускаю глаза. Портер протягивает мне сложенную салфетку. Из колена опять сочится кровь.
– Спасибо, – шепотом благодарю его я, прижимаю ее к ранке, а другой рукой ловко просовываю в окошко билет.
– Пойдешь сегодня на посиделки у костра? – спрашивает Портер, но только не меня, а Грейс.
– Ага. И Бейли с собой возьму, если она, конечно, не потеряет до конца смены ногу. В этой Парилке никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. Это как зона военных действий, от которой лучше держаться подальше.
– Да ухожу я, ухожу, – говорит он, делая вид, что ее слова его разозлили.