Опять она дотронулась до его головы, и у него по спине пробежал мороз, и снова она повернулась к отцу и, наклонившись, поцеловала его в щеку, а отец очень нежно коснулся ее руки.
Гай опять внутренне содрогнулся и сказал:
— Да, я ходил на исповедь… Вы знаете, о чем я говорил?
— Гай… — В голосе матери послышались металлические нотки. Она вскочила из-за стола. — Гай… Гай…
— Я сказал, что ненавижу свою мать… Я ненавижу свою мать… Тебя… Я ненавижу тебя!
Отец резко и сильно ударил его по щеке. Но он не почувствовал боли. Он смеялся. Он смеялся, а из глаз у него текли слезы. «Я видел ее… вчера… я видел ее… прямо в спальне… Я видел!» Голос у него сорвался. Отец носил маленькие усы. Вдруг он стал похож на Чарли Чаплина. Вытаращил глаза — ну, копия маленький Чарли — и растерянно забормотал:
— Кто?… Что?… Кто?… Что?
— Стюарт Шеффер! Они были вместе в постели, голые… Она и Стюарт Шеффер! — И Гай выбежал из гостиной, хлопнув дверью. Он, тяжело дыша, стоял в коридоре и слушал приглушенный голос отца, усталый, почти плачущий. «Эстер… Эстер… Ты же обещала мне… Ты клялась мне… Десять лет назад… Ты молила меня о прощении, и я тебя простил и женился на тебе, потому что любил тебя, и все это время я относился к нему, как…»
Конец фразы Гай не расслышал, захлебнувшись судорожными рыданиями. Он побежал в свое тайное укрытие в дюнах. Высокие волны мерно накатывались на берег, и шум прибоя успокаивал его. Странно, но только уткнувшись в мокрый песок, он впервые спросил себя, что она делала со Стюартом Шеффером в постели и почему это был Стюарт Шеффер, а не его отец. Потому что Стюарт моложе? Или потому что у отца Стюарта стекольный завод? Может быть, потому что Стюарт красив, много пьет и постоянно весел, ходит щеголем и быстрее всех носится по городу на своем «бьюике»? Почему Стюарт Шеффер?… Почему?… Почему вообще кто бы то ни был?
Рыдания прекратились. Он покинул свое укрытие и выглянул из-за дюны, поросшей высокой травой. Он увидел крест на церкви Святого Иосифа и крышу собственного дома. На галерею через слуховое окно медленно выбрался человек. Он постоял немного, глядя в сторону моря. Потом повернулся и посмотрел на сияющий крест колокольни церкви Святого Иосифа. Снял пиджак и аккуратно повесил его на деревянные перила. Как Чарли Чаплин, подумал Гай. Потом человек поднял над головой руки — издали он казался игрушечным и все так же напоминал Чарли Чаплина, когда бросился через перила вниз, за линию колыхавшейся травы, на скалы.