полки И какое-то время смотрел на резиновую пробку, потом стал проталкивать через нее иглу шприца. Вспомнил вдруг, что не простерилизовал инструмент. Поставив склянку на стол, тщательно протер иглу смоченной в спирте ватой. Использование нестерилизованной иглы чревато последствиями, подумал он.
Стерильная игла легко прошла сквозь резину. Когда шприц наполнился морфием, Гай вынул иглу, положил склянку в карман и вышел из подсобки. Он запер за собой дверь, снова миновал комнату, где кричала женщина, теперь уже периодически замолкая, вернулся к столу и положил ключ на прежнее место.
Потом он позвонил в общежитие медсестер.
— Это доктор Монфорд. Мисс Уолкер занимается роженицей, поэтому срочно требуется дежурная медсестра.
Повесив трубку, направился в комнату Лэрри. Шприц он осторожно держал перед собой, выставив его вперед, как оружие. Он не смотрел на него. Он вообще ничего не видел, кроме белой ширмы, белой постели и мертвенно бледной руки Лэрри. «Это не больно, — сказал он. — Это не больно, Лэрри. Вспомни, как я учил тебя спортивной стрельбе. Только «влет». Ты тонешь, Лэрри, а я… я снова спасаю тебя. Я спасаю тебя…» К горлу у него подкатил комок. Он взглянул на иглу, светящуюся в темноте, провел языком по сухим губам, постарался расслабить непослушную руку, потом воткнул иглу в тело, впрыснул морфий, выпрямился и, выйдя в коридор, направился к столу дежурной медсестры, машинально сжимая в руке пустой шприц. Он сунул его в карман, когда увидел доктора Боллза и Иду Приммер, выходивших из лифта.
Доктор Боллз кивнул: «Добрый вечер, Гай» и, сонно моргая, заспешил к своей пациентке.
Гай проводил его взглядом. У стола ждала Ида Приммер, глаза у нее были тоже сонные. Он улыбнулся ей:
— Извини, что пришлось тебя побеспокоить.
— Все в порядке, доктор.
— Теперь, пожалуй, я могу идти.
— Конечно. Спокойной ночи, доктор.
— Мисс Уолкер введет тебя в курс дела.
— Хорошо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Он кивнул и зашагал в открытый лифт, потом вспомнил, что забыл свой черный чемоданчик, и вернулся к столу. Он взял чемоданчик, вошел в лифт и, когда закрылись двери, заметил, что больше не слышит крика беременной женщины. Он прислушался к себе: внутри у него тоже была тишина.
Шагая к машине, он нащупал в кармане шприц и пустую склянку, вынул их и в свете луны посмотрел на иглу. Открыл чемоданчик, бросил туда сначала склянку, потом шприц. Щелкнув замком, спросил себя, зачем он, вводя сто миллилитров морфия, простерилизовал иглу.