— Этот мастер, вернее, — я исправился, вспомнив, что и Лейла ходит помогать к стеклодуву. — Мастера. Они — Закалка?
— Да.
Тогда наверно неплохо. Дарит не упоминал, что мастера так уж больше остальных зарабатывают. Не в разы точно. Для этого нужно стать Воином и начать работать с другими материалами и другими заказчиками. Не все хотят прилагать усилия. А из тех, кто готов отдавать этому время, не все одарены талантом.
— А когда ты станешь Воином?
— О! — мама в восторге закатила глаза. — Тогда возле меня начнёт виться половина мастерских округи. Наивные думают, что смогут меня уговорить на полцены.
— Полцены чего?
— Услуги Воина, что берёт на себя приписки по налогам. Обычно ему платят четверть самого налога. А они хотят половину от этой цены.
— Выходит, — я оказался удивлён, — договориться с чужим человеком им проще, чем заняться собой и стать Воином или потратить деньги на кого-то из семьи?
— Эти земли и сами люди ничем не отличаются от тех, что остались в песках, — мама объясняла спокойно, размеренно, видно, как и я, часто вспоминала и сравнивала ушедшую жизнь. — Сколько из желающих брали десятую звезду? Сколько верило в детей? И сколько продолжали возвышение после нескольких лет неудач?
— Мне кажется, — захотелось опровергнуть её, — что здесь гораздо легче прорвать границу этапов.
— А мне кажется, — мама засмеялась, — не настолько, как тебе кажется.
— Ну так есть алхимия, — я пожал плечами, — притом разрешённая. И не сильно дорогая.
— Для нас, которым эти монеты достались счастливым случаем, — мама покачала пальцем. — А так — одно зелье Возвышения стоит как три-четыре месячных заработка.
— Всего лишь.
Здесь мама уже откровенно захохотала.
— Если не есть и не пить всей семьёй, то да. Особенно это забавно слышать от человека, который никогда не решал в конце месяца, что купить — мяса, чтобы вспомнить его вкус, или новые штаны ребёнку, чтобы он не сверкал задницей, — она вскинула руку, заметив, как я нахмурился. — Не обижайся. Я сама именно такого не решала. Да и ты тоже прав. Полно тех, кто копит или влезает в долги и берёт зелья. Здесь это легко. Тут ростовщиков человек пять только в той части города, где я бывала.
Мама замолчала, я вскинул брови в вопросе, но она по-прежнему блуждала мыслями в своих раздумьях, и пришлось напомнить о разговоре.
— Так что с зельями?
— А? Да... Странно, но мало кому везёт. Даже с ними. Мне рассказывали об усмаре, что влез в жуткие долги, пять раз брал Возвышение и ничего не добился.
— Странно, — я нахмурился. — Но, значит, тебе можно будет выбирать.