На секунду повисает неловкая пауза, но тут вступает Алан:
– Кстати, как там «Медведи»?
– Алан!
Мисс Амброзия жестом успокаивает меня:
– Завтра большая игра. Давали бы двадцать пунктов, я бы поставила на аутсайдера. Лучшая защита с восемьдесят пятого года, но атакующая линия как решето, вы согласны?
Алан бросает на меня косой взгляд, потом тянет:
– Ла-а-адненько. Но мы ведь не будем говорить о футболе? Я просто хотел выпендриться.
– Алан!
– Ничего страшного, – улыбается мисс Амброзия. – Мне нравится видеть реакцию молодых людей, когда они обнаруживают, что я разбираюсь в спорте. Футбол и правда моя слабость. Весьма стратегическая игра. Не говоря уже про разбитые головы. – Мисс Амброзия полна сюрпризов. – Значит, обойдемся без футбола, – говорит она. – Какой вид спорта вы предпочитаете?
Сидишь вот так в гостиной, болтаешь о спорте с пожилой владелицей гостиницы, ожидая, пока заварится крупнолистовой чай, и гадаешь: это жизнь такая стремная или дело в тебе самом?
– Мне нравится бейсбол, – отвечаю я.
– «Кэмп кабби», йо.
Мисс Амброзия смотрит то на меня, то на Алана:
– «Кэмп кабби»?
Я совершенно забыл про «Кэмп кабби».
– Да ерунда. Когда мы были маленькими, мой папа устроил нечто вроде клуба, чтобы из нас выросли настоящие фанаты «Кабс».
– На нем сработало волшебно, – добавляет Алан, – а на мне не особенно. То есть, конечно, я немножко нахватался из разных видов спорта. Вот, например, футбол. Я знаю, что такое тачдаун.
– Начало хорошее, – подбадривает его мисс Амброзия.
– И пожалуй, что такое даун.
– Весьма проницательно, – отмечает она.
– Или вот мячики в теннисе, – продолжает Алан, и на лице у него проступает хитрая улыбка. – Я отлично разбираюсь в мячиках.
Не дожидаясь, когда он перейдет к дежурным пошлым метафорам на спортивные темы, я перебиваю:
– Мисс Амброзия…
– Можно просто Амброзия, – предлагает она.
– Ладно. Амброзия. Спасибо огромное за чай и беседу, но мы пришли к мистеру Эламу. Я не могу вам подробно…
Тут на запястье у Амброзии пищат часы, и она снова переходит к активным действиям. Не успеваем мы с Аланом опомниться, как уже держим на коленях маленькие блюдечки, изо всех сил стараясь не опрокинуть чашки.
– Чистый, – говорит Амброзия, пригубив чай. – Единственное слово, которое подходит для описания хорошей чашки чая. Как он вам на вкус?
Я кашляю и вытираю губы рукавом:
– Очень чистый.
– Чистый, как первый снег, – бубнит Алан вполголоса.
– Алан!
– Будь любезен, перестань произносить мое имя таким тоном.
– Будь любезен, повзрослей хотя бы на полчасика. – Для вящей убедительности я делаю гигантский глоток, неизбежно обжигая язык и глотку.