– Может, хватит уже ржать?
Он трясет головой, делает глубокий вдох:
– Продолжай.
– Короче, приходит он к нам в классе, рассказывает о своем творческом процессе, и вдруг его слегка клинит.
– Да, я помню. Выскочил за дверь буквально на середине фразы.
– Именно. Но перед этим у него из блокнота выпал снимок, который я на выходе из класса подобрал.
– И что за снимок?
– Просто какой-то парень… как бы улыбается, что ли. Но на обратной стороне есть надпись: «Свет слишком ярок. С любовью, Э.».
– Кто этот Э.?
– Понятия не имею. Но это мое второе странное влечение. Потом еще есть старик Зоб, такой пожилой дядька с…
– Я догадываюсь с чем.
– Ну да. Но он каждый день ходит одной и той же дорогой, и меня в нем что-то цепляет, будто в прошлой жизни мы дружили или типа того. Или нет, знаешь, на что больше похоже? Как в кино про путешествия во времени: видишь человека, который кажется смутно знакомым, а в конце фильма понимаешь, что ты и есть этот человек.
– Ты тоже любишь ходить.
– Вот и я о том же.
– А четвертое влечение? – спрашивает Алан.
– В общем, ты же читал Милу Генри…
– Только не так, как ты, а как обычный человек.
– Но ты видел ее фирменные рисуночки, да? Перед началом каждой главы?
– Обожаю их.
Я киваю:
– Так вот, один из рисунков в книге «Мой год», к семнадцатой главе, отличается от других.
– В каком плане?
– Не знаю, в другом стиле сделан, что ли. Но само отличие как раз не имеет значения. Имеет значение причина, понимаешь? Почему именно этот, единственный из всех? Похоже, тут должен быть смысл. Короче, вот так. Такие у меня странные влечения.
– Это выражение я уже точно слышал раньше.
– Боуи, – поясняю я. – Строчка в Changes. И название его биографии.
– Знаешь, на твоем месте я бы от этого и плясал.
– Что ты имеешь в виду?
Отвечая, Алан одновременно смотрит «Матрицу»:
– Это как переменные и константы, правильно? Миллион вещей меняется, и ты не можешь за ними уследить. Но ты только что назвал пять вещей, которые не изменились.
– Четыре.
– Плюс твоя сестра. На твоем месте я бы углубился в них, хотя бы потому, что это выполнимо.
Время от времени Алан выдает крупицы настоящей мудрости, которые неизбежно приводят меня к мысли, что я его недооцениваю. Может, на самом деле Алан тонкий мыслитель, чья проницательность лишь маскируется под легкомыслие.
– Как думаешь, Нео и агент Смит хоть разок перепихнулись?
Ну вот опять: а может, и нет.
Я говорю:
– Вряд ли у агента Смита имеется хоть какой-то сексуальный аппетит. Да ему и некогда, он все время тратит на постановку артикуляции.
– Зато он неплохо утоляет свои потребности как Элронд, правитель Ривенделла.