– Простите, сначала представьтесь, пожалуйста, – радовался ведущий.
– …Я хочу сказать, что этот аферист съел нам весь мозг, он просто съел мозг половине Москвы, потому что он ездил и ездил и всех уговаривал профинансировать его фонд… Тоже болтал за науку… И все ему давали деньги, и я дала, потому что он везде козырял своим отцом! И даже намекал, что могут быть проблемы.
На «я дала» две девицы на общем плане красноречиво зашептались.
Видно было, что Максим растерян.
– Мы пришли сюда обсуждать патриотизм в науке, а не ваши сплетни, – укорил он.
Но ведущий уже вцепился намертво.
– Это правда, что вы выдавали себя за сына вице-премьера, чтобы доставать деньги?
– Конечно нет! Может, кто-то что-то и подумал, но я из совсем простой семьи и всего добился…
– Да вот же! – крикнули из другого конца зала, куда уже бежали с микрофоном.
Лощеный бритоголовый мужик тряс над головой телефоном.
Народ с интересом вертел головами.
– Вот! – Лощеный зачитал уже в микрофон. – Вот твое сообщение. «Ок, завтра обсужу это с отцом». Это про выделение полутора миллионов…
Камера пыталась выхватить экран телефона, но не могла сфокусироваться.
В зале шумели.
Пришло время вторых скрипок. Микрофон уже плыл к боковому дивану, те, кого туда сажали, назывались на здешнем сленге ЛОМами – лидерами общественного мнения; обычно это были люди немножко известные, легко возбудимые, готовые давать советы даже по темам, бесконечно от них далеким, и разбирать без ДНК, где чьи дети.
Известная в прошлом актриса в шляпке на парик властно требовала слово.
– Мне симпатичен этот молодой человек! – заявила она, привычно играя комическую старуху; тетки в зале заулыбались, зааплодировали, а Максим начал делать благодарственные жесты, как буддийский монах. – Какая разница, кем он прикрывался? Неважно! Он делал это ради нашей науки! Он же не на Канары ездил на эти деньги!
Максим замялся: возможно, все же ездил.
Актриса только воодушевлялась.
– …А настоящая семья этого Николаева и всей его компании тратила деньги на то, чтобы свалить в Англию! – кричала она под аплодисменты. – Они же разграбили матушку-Россию!
– Ну, не все успели свалить, – нехорошо ухмыльнулся ведущий.
Зал зааплодировал, как накануне – этому же – Госдума.
– Неважно! Что же, получается, настоящий сын этого Николаева лучше из-за того, что он настоящий? Или этот лучше? Простите, как вас…
– Максим!!! – Максим неожиданно легко спорхнул с дивана, подбежал, приклонился на одно колено и поцеловал руку.
Максиму было отчего приободриться: народ (в основном тетушки) был на его стороне. Сначала-то, когда он задвигал за науку, сидели с суровыми, непроницаемыми лицами.