— Ну… как же? — не поверила своим ушам Лариса. Она уже три недели в госпитале и ни разу не была дома.
— Что стоишь? Быстро собирайсь, без разговоров. — Старшая сестра не любила лишних расспросов. В госпитале ее побаивались больше, чем главврача.
Всю ночь Лариса была дома, с мамой. Спала в своей кровати. Это было как сон. Ночь пролетела незаметно. Утром, когда собиралась в госпиталь, мама спросила:
— Говорят, они наступают почему-то не с запада, а с двух сторон, от Бахмача и от Кременчуга. Может быть, десант высадили, ты не слыхала?
— Что ты, мамочка, их за Днепр наши не пустят. Не верь ты всякой болтовне!
— Хорошо бы.
Но это была правда. Утром страшная новость облетела весь город. По дороге в госпиталь Ларисе пришлось слышать об этом дважды. На рынке, куда она забежала на минутку, только и разговоров было, что сюда идут немцы.
Во дворе госпиталя стояла полуторка и повозки. Выносили кое-что из имущества. Бегали сестры и няни, торопились куда-то врачи. Госпиталь эвакуировался. Какие уж тут сомнения? Увидев Ларису, старшая сестра на ходу бросила:
— Где ты ходишь?!
Переодевшись, Лариса сразу же включилась в лихорадочный режим эвакуации.
А около двенадцати затрещали выстрелы. Начался бой за город. Машина и повозки с ранеными уехали в лес, а оставшихся решили переселить в подвал.
— Лариса, ты где? — Это Галя, она сопровождала последнюю партию раненых, отправленных в лес. Они чуть не столкнулись на темной лестнице.
— Здесь, здесь, ты уже вернулась?
— Давай сюда быстро, дело есть. — У входа в подвал Галя и Леся шепотом, перебивая друг друга, начали рассказывать о том, что раненых пришлось оставить в лесу. Еле добрались обратно и сколько натерпелись, напереживались. Стоявший в стороне военный с повязкой на руке молча жадно курил. Лариса, увидев незнакомого человека, хотела спросить, кто он, но остановить подруг было невозможно.
— Вот у кирпичного завода встретили его, перевязали и сюда.
— Он первый заметил нас. Мы испугались и хотели бежать, потом видим — свой.
— Там раненые. Он попросил помочь перетащить их и сделать перевязку.
— Какие раненые, где они, сколько их?
— Да ты посмотри, кто это!
Военный затоптал окурок и подошел к девушкам. Узнав однокашника, Лариса вскрикнула и бросилась к нему:
— Аркадий! Ты? Сколько же мы не виделись? И лейтенант, и ранен. Очень больно?
— Ерунда, царапнуло малость, — улыбнулся Аркадий, хотя подвешенная на бинте рука горела огнем и сквозь только что сделанную повязку выступило бурое пятно крови.
— Хватит вам миловаться, — не выдержала Леся, — там раненые ждут. Давайте, берите сумки, пошли…