— Я спросила потому, что вы говорите со мной, как с ребенком, словно успокаиваете.
— Ну, чтобы еще и взволновать вас, скажу: я не стану вас обследовать. По-моему, ничего серьезного нет.
— Это меня не тревожит.
— Какого черта вы хотите, чтобы я обязательно вас встревожил?
— Я не хочу.
В этот момент вошел Печи.
Мы пожали друг другу руки, он вопросительно поглядел на меня, я ободряюще ему улыбнулся, словно речь шла о том лишь, как хорошо мы провели время после того, как он вызвал меня, потом я сел на стул и попросил у него сигарету.
— Да, да, — любезно промямлил он, не зная куда деть руки и ноги. — Да, прошу, пожалуйста. — И стал шарить по столу, хотя сигареты были у него в руке. — Только не знаю, как теперь… дым…
Я с удивлением уставился на него.
Вечером они оба курили, и Печи дымил немилосердно. Вот почему он не сразу сюда поднялся. Не осмеливаясь дымить здесь, он выкурил сигарету возле дежурного. Не предполагал, как видно, что я так быстро приду.
Я взглянул на Эржи:
— Закурите и вы.
— Нет, нет, — запротестовал Печи, — ей не надо… ей вообще вредно курить, и по моему непросвещенному мнению…
Я встал и потрепал лежащую на постели женщину по щеке.
— Конечно, курить не обязательно… Однако не разрешайте ему так нянчиться с вами.
Я протянул руку Печи.
— Все в порядке.
И, так как он тупо глядел на меня, потрепал его по плечу.
— Все в порядке. Никаких неприятностей, если не считать единственной, заключающейся в том, что твоя жена мне нравится и я бы охотно за ней поухаживал. Но по иронии судьбы это, как минимум, было бы неприятностью для меня.
— А… — Он не отпускал моей руки, цеплялся за меня, боясь остаться наедине с женой.
Ого, подумал я.
— А скажи… ты не думаешь, что… все же ты… специалист… и… горный воздух…
— Я ее не обследовал, но знаю, что ничего у нее нет.
— Ты меня очень обяжешь, если посмотришь ее.
— Что ж… пожалуйста… Тогда, будь любезен, возьми ключ от моей комнаты. В шкафчике найдешь коньяк, выпей для успокоения духа, пока я не приду за тобой. Из вас двоих ты нервничаешь больше. Такое случается.
Он вышел, я посмотрел на женщину.
— Какая нелепость, — сказал я.
Она молча глядела на меня, как милые зверек, глаза которого излучают доверчивость и жизнелюбие. Как косуля, в глазах которой, если столкнешься с ней в лесу, никогда не бывает страха.
— Ваш муж трус, — сказал я. — Каким симпатичным он казался мне вчера…
— Прошу вас, оставим это…
— …Каким симпатичным казался мне вчера, а сегодня, нате вам — не осмелился остаться с вами наедине. Испугался вашего больного тела. И доверил его мне. Повторяю вам, это нелепо.