Конец всему положила Эржи: встав, она заявила, что устала и пойдет немного отдохнуть.
И ушла.
— Ну, все равно, ульти так ульти, — согласился я.
Вообще-то я не очень люблю карточную игру, да и не везет мне. Есть такое суеверие: кому везет в карты, не везет в любви. Нет картежника, который не был бы суеверным. Источник любого суеверия — незнание, неизвестность, а какие карты сдадут, никому ведь не ведомо. Я не настоящий картежник, суеверий не признаю, разве что во время игры, но сейчас это обещало быть забавным.
Мы расположились в гостиной в удобных креслах. Печи сразу начал сдавать. Я едва следил за игрой, карта мне не шла, в трех-четырех партиях я проиграл все свои мелкие деньги, хотя играли, как обычно, по десяти филлеров. Лучше всех играл Мольнар, он меньше всех задумывался, называя масть, прикупая и делая ставки, Печи играл осторожно, безрадостно, словно решал какую-то важную задачу.
Помня о примете, я радовался тому, что проигрываю. С нетерпением ждал, что Мольнар продолжит тему, начатую за обедом; играя в карты, никак нельзя удержаться, чтобы не заметить: вот, мол, все-таки женщины… Мне бы польстило, если бы он так сказал. Скорее бы уж!
Но ничего такого он говорить не стал, заводил разговор о том о сем, а больше всего о картах. И играл с удовольствием. Мне знакома такая радость, она появляется, когда человек уверен в себе и делает то, что ему нравится.
Я предложил распить бутылочку вина. Они согласились. Принесли вино, а между тем объявлять игру надо было мне. Я сказал червы, имея на руках три козыря, контру, реконтру, субконтру, — и проиграл. Тогда Мольнар насмешливо посмотрел на меня поверх бокала:
— Вы играть хотите или проигрывать?
— Черт его знает, — ответил я и расплатился. Около нас уже собрались болельщики. Одного из них я подозвал к столу. Не сядет ли он на мое место? У меня, к сожалению, начинается прием.
Я оставил их за карточным столом и поднялся вверх по лестнице. Казалось, сердце мое билось в горле, я постучал в дверь комнаты Печи. И вошел.
Эржи стояла у шкафа, она не выказала ни капли удивления. Я закрыл дверь, не спуская с нее глаз.
Так прошло с полминуты. Потом Эржи подошла к столику, пригласив меня сесть.
— Не уезжайте, останьтесь, — сказал я.
— Где?
— Здесь, в доме отдыха. Останьтесь еще на неделю. Осмельтесь решиться!
— На что решиться?
— Остаться одной здесь, со мной. Не бегите! Прошу вас!
— Странно, — сказала Эржи. — Вы хотите заставить меня что-то сделать, а сами просите.
Наступила маленькая пауза, я стоял у двери. Потом медленно, ласково она произнесла: