— Вы не настоящий охотник, — улыбнулся я Мольнару.
— Да… пожалуй. Времени не хватает.
— Истинный охотник не признает такого понятия — время.
— Да ну? А что же он признает?
— Зверя. Одного-единственного. Присмотрит себе в лесу ласку и убьет. Если даже полгода потребуется, все равно только этого зверя, другие его не заботят.
— Не очень-то это рационально.
— Охота давно уже перестала быть рациональным делом, с тех пор, как стала спортом.
Мольнар лукаво посмотрел на меня.
— Ну, вы-то скорее на людей охотитесь, а не на ласку.
— На людей?
— Я имею в виду женщин.
Я почувствовал, как бледнею: этот маленький человек попал в самую точку, высказал вслух мои сокровенные мысли; случайно ли или заметил, как я смотрю на Эржи?
Я принужденно рассмеялся.
— До сих пор мне не приходило это в голову, но идея хороша.
— Как же, не приходило! Интересный, холостой молодой человек, доброжелательный, но в то же время неприступный — не меня же вы хотите покорить своим обхождением. И женщины правы, избирая вас: кто может с вами здесь состязаться?
Ужасно! Этот человек говорит, что думает. И никак не защитишься, я отдан ему на съедение. Можно нагрубить, можно резко оборвать его, но и тогда один я останусь в проигрыше, потому что ему ничего не нужно, у него за этим столом нет иной цели, кроме той, ради которой сюда приходят. Поесть, мило побеседовать, отдохнуть, меня же он загоняет в клетку, чтобы в конце концов показать Эржи, как я, обозленный, вцеплюсь, словно сойка, в просунутый сквозь решетку палец…
Но признать поражение и отступить в моем возрасте было невозможно. Я махнул рукой, словно не считал сказанное им важным.
— Вот минусы дедуктивного метода. Сначала причислить к какой-то категории, а потом исследовать. До сих пор безнаказанно это удалось только одному Линнею, да и ему потому лишь, что производил он свои опыты не на людях.
Наступила небольшая пауза. Я глянул на Эржи, и глаза наши встретились. Она улыбнулась. Я ответил улыбкой, и моя нервозность прошла. Я играл роль для нее и если она довольна, то я и подавно.
— Ну, не злитесь, — весело сказал Мольнар, он не заметил, что я перестал сердиться.
Я снова взглянул на Эржи.
— Пойдете играть в пинг-понг? — И тотчас обратился к Мольнару: — Постойте, сейчас я вам задам. Да, я зову Эржебет Печи играть в пинг-понг, чтобы показать свои неотразимые подачи.
— Угу, — произнес Мольнар.
— А ты? — перевел я взгляд на Печи.
Он поднял брови, словно предупреждал таким образом о моей бестактности.
— Ты умеешь играть в ульти? — осторожно спросил он.
И сразу человек этот перестал для меня существовать. Министр любит играть в ульти, значит, и он займется картами. Что у него, нервная система отсутствует? До сих пор не почувствовал, о чем идет речь?