В другом конце коридора я действительно обнаружил ванную. Журчанье, плеск воды, я постучал.
— Золи?
Это голос Эржи.
— Да.
— Я не дождалась тебя. Пошла принять душ. Надо сейчас же ехать. Погоди, я открою дверь.
И открыла.
— Нет, нет, — запротестовал я.
С закрученными сзади волосами она стояла в ванне и намыливалась.
— Закрой дверь, ненормальный, — сказала она, так как я оставил дверь открытой. И, смыв с лица мыло, улыбнулась мне. — Сейчас в ванне я решила бросить мужа, если ты тоже этого хочешь. Останусь с тобой. Хочешь?
Меня очень влекло к ней, я хотел ее, но теперь, когда она вот так сообщила мне о своем решении, я несколько принужденно, немного фальшиво сказал:
— Конечно, дорогая.
Да и об этом пожалел в ближайшие же секунды. Я стоял в крошечной ванной комнате, уставившись на мозаичный плиточный пол, пока Эржи вылезала из ванны, натягивала чулки, надевала платье, и все это буднично, как жена.
— Жалеешь? — спросила она, когда на ней была уже и шубка.
— О чем?
— Не увиливай.
Я прекрасно понимал, о чем она спрашивает, и знал, что притворяться непонимающим — трусость. Но ответил не сразу.
Мне показалось, будто мы женаты уже десять лет. В том смысле, что на мои плечи давил груз всех неприятных и глупых обязанностей десятилетнего брака, а взамен я ничего не получал. Брился самым вульгарным образом в чужой квартире только ради того, чтобы женщина, с которой я провел ночь, не увидела меня утром небритым, — а она даже внимания на это не обратила. Собственностью своей считает. Эва звонила… если я к полудню доберусь до места, можно позвать ее к себе в комнату… и комендантша в ночной рубашке… Что же, и соблазниться больше нельзя?
Одевшись, Эржи стала такой же, как вчера. Очень красивой, очень хорошо одетой, порядочной женщиной. Она сказала:
— Я решила, что так будет в любом случае. Это зависит не от тебя. Не чувствуй себя обязанным. С Ференцем я разведусь.
Она, вероятно, заметила на моем лицо какую-то неуверенность, потому что, говоря это, быстро вышла из ванной комнаты, прошла по коридору, спустилась вниз по лестнице, я едва поспевал за ней. В ресторане она попросила чашечку кофе таким тоном, словно только сейчас приехала сюда. Привлекательная, прекрасная, элегантная женщина, прибывшая в отель в одиночестве, просит кофе, даже не присаживаясь.
Здесь я догнал ее.
— Выпьем и коньяку, — сказал я, умнее мне ничего в голову не пришло.
— Хороню.
Но кивнула она машинально, словно уже бросила меня. Спустя короткое время хозяин вернулся и выразил сожаление:
— Очень досадно, но раньше девяти кофе не бывает, кофеварку еще не включили. Что-нибудь другое, пожалуйста… чай, например…