Смерть и прочие хэппи-энды (Кантор) - страница 180

Дамы мне аплодируют:

– Браво!

– Энди наверняка будет в шоке, когда узнает, что я еще жива. И плюс беременна. – Я усмехаюсь: – Знаете, у нее даже хватило наглости спросить, уж не он ли отец.

– Господи Боже! – произносит Оливия. – Эта женщина ни о чем не знала, верно?

– Ну, теперь она знает! – гордо говорю я.

Глава 5

Сейчас раннее утро, и мне холодно даже под несколькими одеялами. Сегодня воскресенье после моего дня рождения, и я все еще чувствую себя по-праздничному. Вчера был такой отличный ужин! Радостный.

И теперь можно подольше понежиться в постели, потому что у меня есть хорошее тому оправдание. Я смотрю на свой живот под одеялом. Мгновения спокойного созерцания. Но тут звонит телефон, разрушая все очарование утра. Я нащупываю его на краю кровати и возвращаю руку назад под теплое одеяло, расслабленно гляжу на светящийся экран.

Это Эмили. Это ЭМИЛИ!

Я немедленно вскакиваю в кровати, стараясь принять приличную позу и расчесать пальцами волосы, будто она может застать меня похожей на беременную неряху.

– Эмили! – говорю я, вне себя от волнения. – О Боже, Эм! Я так рада тебя слышать.

– Извини, Дженнифер, это Майкл. Боюсь, у меня плохие новости.

Я чувствую, что снова замерзаю.

– Сегодня мы отключим ее от аппаратов. Мы подумали, ты хотела бы узнать.

Меня захлестывают эмоции, но Майкл так стоически держится, что я тоже пытаюсь удержать себя в руках.

– Мне так жаль. Пожалуйста, передай Мэрион, что я сочувствую. Я соболезную вам обоим. Как она справляется?

– Не очень. Все это невыносимо. Ты думаешь, что готов. У тебя были месяцы, чтобы отгоревать и приготовиться к худшему. Но вот оно случается, и это просто мучительно. Однако она храбрая женщина.

– Мне очень-очень жаль, Майкл.

– Мы сообщим тебе о дальнейших мероприятиях. Сожалею, что стал плохим вестником.

Гудок жестко отдается в моем ухе. Майкл отключился. Телефон выскальзывает из моей руки.

– Ох, Эмили, – шепчу я. – Бедная ты заблудшая душа.

Я сворачиваюсь калачиком на боку, и теплые слезы бегут по моему лицу.

– О Господи! – говорю я громко. – Эмили вот-вот умрет.

Я дрожу, волоски на руках встают дыбом. Почему она сделала это с собой? Почему? Почему? Почему? Неужели ее жизнь действительно была такой ужасной?

Я мягко кладу руки на свой живот.

– Малыш, – говорю я, – я хочу, чтобы ты знал, как тебя любят. Даже сейчас. Даже когда я понятия не имею, кто ты, или какого ты пола, или кем ты будешь… Ты любим. Никогда не забывай об этом. И если ты когда-нибудь услышишь, что был ошибкой, а кто-то наверняка так скажет, потому что люди могут быть недобрыми, я хочу, чтобы ты знал: все мы делаем ошибки, и ты стал лучшей из всех, что я когда-либо совершала. Ты будешь любим всю твою жизнь. Я собираюсь доказать это. Всю жизнь ты будешь точно знать, что твоя мама на самом деле любит тебя.