К моим глазам подступают слезы и постепенно овладевают мной. Я переворачиваюсь и плачу в подушку, чувствуя шевеления моего малыша.
– Бедная Мэрион. Бедная, бедная Мэрион. Мать не должна хоронить своего ребенка. О, Эмили! О чем только ты думала? Самоубийство ведь не входило в твой план «Смертополии».
Я шарю по матрасу, снова нахожу свой телефон и набираю номер Изабель.
– Возьми, – приговариваю я, пока идут гудки, – возьми же трубку, Изабель!
Но мой звонок перенаправляется на голосовую почту.
– Перезвони мне, пожалуйста, – оставляю я сообщение и набираю Оливию.
Та отвечает незамедлительно.
– О, Лив, – всхлипываю я.
– Что случилось? – Она немного ждет, давая мне время успокоиться, и продолжает: – Пожалуйста, скажи мне, Дженнифер, что стряслось?
Я выдавливаю из себя:
– Это Эмили…
– Что с ней?
Я тянусь за салфеткой и сморкаюсь.
– Извини, Лив. Они сегодня отключат ее от систем жизнеобеспечения. Она умрет.
– О, Дженнифер. Мне так жаль. Правда, очень жаль… Я сейчас приду к тебе. Буду как можно скорее.
В ожидании Оливии я меряю комнату шагами. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем раздается звонок. Я сразу же открываю дверь, и мы обнимаемся со слезами.
Я говорю, что на ее месте должна была оказаться я, а Оливия отвечает, что это глупо, Эмили сделала свой выбор уже давно.
Внезапно я чувствую боль. Я высвобождаюсь из ее объятий и наклоняюсь вперед, держась за бока. У меня спазмы в животе.
– Ох! – Я прижимаюсь к стене. Оливия испуганно на меня смотрит:
– Ты ведь еще не рожаешь, да?
– Хорошо бы нет. Еще очень, очень рано.
– Ляг же, ради всего святого! – Она ведет меня к дивану. – Я принесу тебе воды.
Оливия бросается на кухню, через полминуты возвращается и протягивает мне стакан воды. Я медленно выпиваю и ложусь обратно.
– Не паникуй, – говорю я, – со мной все будет в порядке. Это просто спазм.
– Ты меня напугала.
– Я сама себя напугала. О, Лив! Бедная Эм…
Оливия кивает.
Ее глаза по-настоящему печальны, отчего мне становится еще грустнее. Мы долго сидим вместе, тихо держась за руки. А после ее ухода я возвращаюсь в постель, чувствуя себя одинокой и несчастной.
Этот день определенно предназначен для лежания под одеялом.
Телефон снова подает голос.
– Привет, Изабель, – рассеянно и хрипло отвечаю я.
– Дженнифер? – Голос явно мужской. Я смотрю на экран.
– Энди. Господи, Энди, ты уже слышал новость?
– Да! – отвечает он расстроенно.
– Это просто ужасно, да?
– Я думал, ты будешь рада.
Я вздрагиваю:
– Чему мне радоваться?!
– Ты беременна, Дженнифер. Разве не этого ты всегда хотела? – Он произносит это с таким же раздражением, как и его жена. – Думаю, ты должна объяснить, что происходит. Вчера ты говорила, что умираешь, а сегодня уже беременна. Никогда не думал, что ты попытаешься обмануть меня вот так!