Чайник вскипел и звонко щелкнул. Мурка медленно, двигаясь как под водой, встала, нашла коробочку с чаем, вытащила пакетик, заварила в своей белой кружке. Зачем ей чай? А – попить. Медленно, по глоточку. Чтобы время шло себе и шло. Чтоб скорей вернулся Швед и привел Янку. И как там отец? Митя знает, наверное? Вот она допьет чай и позвонит Мите сама. А то чего это Митя и Швед поверх ее головы разговоры ведут, будто она маленькая дурочка, которую ото всех опасностей ограждать надо? Стало чуть легче. Она даже взяла к чаю конфету «Аврора». Конфету съела сама, а фантик скомкала и бросила котенку. Тот обрадовался, начал гонять бумажный комочек по полу. Ну, хоть кто-то счастлив… Допив чай, она взяла телефон:
– Митя! Привет! Янка позвонила, что идет к нам. Швед пошел ее встречать. Так что все хорошо, правда?
– Хорошо будет, когда вы быстренько соберетесь и уедете оттуда, – строго сказал Митя. – Матери позвонишь и скажешь, что если хочет тебя видеть, пусть в Петербург едет. Только не встречайся с ней наедине и не говори, где ты живешь… Так будет лучше, поверь. Ох, девочка моя золотая… Но ничего, ты сильная. Ты все выдержишь.
– Митя. Митенька! Да что вообще творится?
– Расскажу при встрече про это бабское гнездо в глухомани. Мы тут справки навели. Ничего хорошего. Ты туда не суйся, поняла? Даже близко не подходи.
– Митя, я боюсь!
– Я тоже. И тем больше, чем… Странная вы семья… Папа-то твой… Малыша! Ты знала, что там у вас в квартире в запертых комнатах?
– Ты у нас в квартире был? – похолодела Мурка. – Ты видел всю эту… бабкину помойку?
– Да помойка-то тут дело понятное… Старый, немощный человек. Если б я только раньше знал, как ты на самом-то деле живешь, девочка моя! Ох, ладно. Я про запертые комнаты. Ты знала, что там?
– Одну я открыла в тот день, как бабка умерла. Где манекен с синими бантами… Открыла просто потому, что нашла ключ на связке. Думала, сойду с ума. Другую… Ну, где мне гвоздодер-то взять. Думала, потом… А ты… Ты видел?
– Видел. У отца твоего, как сердце прихватило, ключи выпали из рук, он дверь-то закрыть в квартиру не успел. Ну, Петя с Андрюшей и зашли… Проверить. Потом меня позвали, мол, что со всем этим делать… Малыша, Эльза Ивановна, видимо, была очень, очень больным человеком.
– На всю голову, – признала Мурка. – Митя, а что там в другой комнате, в заколоченной?
– Да я вот все думаю, как ты там жила… Рядом с этой комнатой.
– Так и жила, – холодея, сказала Мурка. – Интересно было, но бабка говорила, это чужая комната. Я догадывалась, что она врет, но – что мне, доски отдирать из любопытства? Так там крепко было приколочено.