– Сигнал послать? – хмыкнул Швед. – Янка, ты просто слишком добрая. Ну, да, неправильно это, конечно, что нет нормальных отношений. Я-то что сделаю? Поздно уже.
– Это мне поздно, – вздохнула Янка. В глазах у нее отражался красный огонек светофора, когда пришлось остановиться на перекрестке. – А вы…
– Меня прогнали, – напомнила Мурка.
– Дай ему время. Он все поймет, – пожала плечами Янка. – Может, уже понял. Представляю, каково ему. Да еще похороны… Да ладно-ладно, ты скажешь, что он сам заслужил, и будешь права, но… Может, простишь?
– Сейчас – не могу.
– Ты только не тяни. А то отцы… Ну, в общем, жизнь человеческая уязвима. Надо успевать делать что-то хорошее. И родители и дети должны… Ну, если не дружить, то хотя бы нравиться друг другу. Так бывает, я видела… – зажегся зеленый, но отразиться в Янкиных глазах светофор не успел: Швед мягко тронул машину с места. Янка оживилась: – Мурлетка! Давай, вот вступительные сдашь, и, может, нам съездить в этот, как его, Подпорожский район? В леса? А, Швед? Там это… Деревянное зодчество. Ладога, Онега. Пейзажи. Русский Север. Мы пофоткаем, а Мурке надо с матерью поговорить. Пусть правду скажет: нагуляла или нет.
– Да какая уже разница? Он же сказал: «Иди вон»!
– Психанул просто. Да он не такой уж плохой мужик, – проворчал Швед, поворачивая с набережной во двор своего замка из коричневого финского кирпича. – Растил ведь тебя, хотя и не знал, родная ли. Помогал. Деньги в Нижневартовске зарабатывает. Чего этого дурака дочери лишать. Хотя думай сама, конечно. А так-то я б на север на недельку съездил. Фактура, да. Монастыри, церкви деревянные, фольклор… Только машина другая нужна. И резиновые сапоги.
Заныл телефон: отец. Мурка сбросила звонок и внесла номер в черный список. Простить – это слишком сложно. Потом когда-нибудь… Через минуту, уже на стоянке, телефон заныл снова: мать. Сговорились они, что ли? Мурка ответила:
– Але.
– Але!! – радостно позвала мать. – Доча, а что, бабка умерла, что ли?
– А что ты радуешься, христианка?
– Да при чем здесь это! Мне ж даже дышать легче стало!
1
Преподаватели на подготовительных Мурку похваливали всю зиму, да; и Янка говорила, что рисунки тонкие, грамотные, и даже своим преподавателям показывала – отзыв был хороший. Но Мурке все равно было жутко идти на первый экзамен, хотя и самый простой, на три часа: плоскостная графическая композиция в три-четыре цвета. Янка ее отвезла и обещала потом забрать из того самого кафе неподалеку, где они договаривались в мае.
Рисуя, Мурка размышляла о том, что надо бы навестить Митю. Она уже ночевала четыре раза в его «квартирке», и ничегошеньки ей не мерещилось, никакая Эля. А Васька… Он всегда рядом. В ухо сопит, если прислушаться.