Я смотрела, как Леви бросил бумажник обратно в сумку мисс Литтл. Учительница странно посмотрела на него, не убирая руку с его плеча, словно пыталась понять, что происходит. А потом Леви изо всех сил ударил себя по щеке. Та почти сразу вспухла, по ней разлился яркий багрянец. Леви закричал.
Другие учителя, присматривавшие за классами, подбежали к нему; теперь внимание всех, кто находился на площадке, было приковано к Леви.
Учителя и несколько самых любопытных учеников встали полукругом вокруг Леви и мисс Литтл. Та поспешно отдернула руку от его плеча, словно от огня. Потом открыла было рот, чтобы заговорить, но не смогла произнести ни слова; лицо ее выражало смятение и потрясение. Брови поднялись так, что едва не уползли за пределы лба, губы сжались в крошечную букву «О».
Леви подбежал к другой учительнице, миссис Дэй, и, всхлипывая, уткнулся лицом ей в живот.
– Что происходит? – спросила миссис Дэй встревоженным и одновременно сочувственным тоном. – Всё в порядке?
– Она ударила меня! – закричал Леви. Слезы текли по его лицу, голос дрожал от обиды. – Очень больно, – прорыдал он.
– Я его не била, – возразила мисс Литтл, пытаясь сохранять спокойствие. Другие учителя переводили взгляд с нее на Леви и обратно. Красная отметина ярко выделялась на заплаканном лице Леви.
Мне кажется, мисс Литтл была слишком потрясена, чтобы сказать что-то еще. Остальные учителя переглядывались, не зная, что делать.
Конечно же, им и в голову не пришло, что он сам ударил себя. Он был таким милым мальчиком… «Это не похоже на Леви», – должно быть, говорили они потом друг другу за закрытыми дверями, на совещании с директором. Я уверена, что мои родители встали на сторону своего сына, и мать наверняка потребовала, чтобы мисс Литтл уволили.
Но я знала правду.
«Все мы падем».
На следующий день мисс Литтл не пришла в школу. Та же самая учительница, которая замещала ее в тот день, стала вести у нас занятия, и мы больше никогда не видели мисс Литтл, как будто ее и не было.
День Выпускника
Колеблясь где-то на грани бодрствования и сна, я слышу крики. Знакомые крики. Они звучат одновременно громко и отдаленно. Крик ввинчивается мне в уши, задействуя клетки моего мозга. Отчаянные рыдания заставляют шестеренки моей памяти вращаться. Я засыпаю под эти крики, а когда просыпаюсь, их уже нет.
Содрогнувшись всем телом, я открываю глаза и обвожу взглядом полутемную комнату. В доме тихо. Я смотрю на свой телефон. Я проспала сорок пять минут. Поверить не могу, что уснула. Но хорошо, что я поспала, – впереди долгая ночь.