Хакан стер несуществующую слезинку с лишенных ресниц век.
— У меня достанет милосердия на всех вас. Но я должен воздержаться от его проявления. Поступить иначе было бы преступно. Поэтому я вынужден приговорить вас к самой позорной смерти, в назидание тем, кто будет достаточно глуп, чтобы поддаться искушению жадностью. Я могу позволить себе лишь самое маленькое проявление слабости. Надеюсь, мои верные подданные простят меня — ведь я очень стар и меня так легко растрогать.
Он наклонился вперед так, что его лицо заполнило экраны — маска сострадания. По другую сторону экрана находилось сорок пять обреченных на смерть существ.
— Каждому, каждому из вас я сострадаю… Мне очень жаль, — хрипло прошептал Хакан.
Потом выключил микрофон и повернулся к своему адъютанту.
— Ну, а теперь быстро кончайте с этим. Я не хочу, чтобы буря застала меня здесь. — Хакан откинулся на спинку трона, чтобы понаблюдать за казнью.
Раздались короткие команды, и взвод с огнеметами занял позицию. Длинные стволы наведены. Толпа испустила глубокий вдох. Обреченные пленники бессильно повисли на своих цепях. Из далеких туч прозвучали раскаты грома.
— Кончайте, — оскалился Хакан.
Из дул огнеметов вырвался огонь. Жидкие струи пламени ударили в Стену Возмездия.
В толпе кое‑кто отвернулся.
Вожак стаи суздалей по имени Ютанг с отвращением пролаяла:
— Больше всего меня достает этот запах. От него тошнит! У всей еды становится вкус поджаренных джохианцев.
— Люди и так паршиво пахнут, даже в сыром виде, — согласилась с ней ее помощница.
— Когда Хакан начал казни, — сказала Ютанг, — я подумала: ну и что? Тут так много джохианцев, может, их станет поменьше. И для суздалей останется больше жизненного пространства. Но он никак не хочет угомониться. Я начинаю беспокоиться. Если так пойдет и дальше, очень скоро он примется искать новые жертвы.
— Хакан думает, что богази самые глупые, поэтому прибережет их на конец, — заметила ее помощница. — Так что нами он займется перед ними. Если он придерживается хоть какой-нибудь логики, то следующими должны быть торки — ведь они тоже люди.
— Кстати о торках, — сказала Ютанг. — Я вижу тут одного нашего приятеля. Он кажется мне очень обеспокоенным. — Она сказала «нашего приятеля» с отвращением. — Барон Мениндер. Он болтает о чем‑то с каким‑то другим человеком. Джохианцем, если судить по одежде.
— Это генерал Доу, — взволнованно воскликнула ее помощница.
Вожак суздалей призадумалась. Человек, на которого она смотрела, был невысоким и плотным, с совершенно лысой головой. Мясистое уродливое лицо вполне могло бы принадлежать бандиту, но очки делали карие глаза барона Мениндера большими, круглыми и невинными.