В те годы — не то, что сейчас, — крут был Никифор. Прав не прав — рубил с плеча. Крупно поговорил с сыном, выражений не подбирал. Витька не защищался. Знал: не любит батя, когда ему перечат. Слушал молча, лишь по-отцовски ломал бровь. Никифор даже залюбовался сыном. Ишь ты, характер. В отца! Много не болтает, а своего держится. Но тут же мысленно обругал себя: «Тоже мне, растаял!» — И грубо бросил парню вслед:
— Долго не шатайся! Чуть свет на покос едем.
Но утром на сеновале, где Витька обычно спал летом, его не оказалось.
Никифор со злости так литовкой пластал, чуть не сломал ее. Дважды с маху в пни всаживал. Добро, что трухлявые попадались.
Настасья с опаской поглядывала на него. Росла в сердце тревога. А тут еще такое случилось, хоть вовсе к мужу не подходи.
В глубокой яме-бочажине на Ключевой заприметил Никифор стайку крупных хариусов. На самом покосе, у стожья. Как тут устоишь перед соблазном! Заранее удочку приготовил. Не пожалел, потратил вечер, новую леску ссучил — в четыре конских волоса.
Прихлопнул Никифор у себя на потной рубахе паута, насадил. Осторожно ступая по мягким кочкам, подобрался к берегу, легонько перекинул леску через ивняк и присел на корточки, сквозь прутья следя за поплавком. Ждать долго не пришлось. Рванул Никифор удилище… Леска тихо тинькнула, в воде шумно забултыхалась рыба. А он все стоял, потерянно смотрел на кончик скрутившейся лесы; в руке его подрагивало удилище.
Опомнился Никифор, матюкнулся на весь лес и пошел к остожью. Достал из-под пня фляжку с брагой, запрокинул голову. Тут как раз на тропке показа лея Витька.
Никифор ждал его у телеги, теребя короткопалой рукой свернутые восьмеркой вожжи. Потом шагнул навстречу.
Витька задержал шаг, растерянно глянул по сторонам и начал медленно пятиться. Отец надвигался на него. Витька видел красное, рассерженное лицо, вожжи в набрякшей руке. Хотел остановиться, заговорить с отцом, но не мог. Наткнувшись спиной на гибкий ствол черемухи и уронив что-то, он вздрогнул и оглянулся. В траве лежала его литовка.
С испугу ли, а может, с отчаяния — куда тут денешься — ошалел Витька. Резко нагнулся, схватил литовку, качнулся к отцу:
— Не подходи!
Зарябило в глазах у Никифора от ярости. Затрясся весь.
— Т-ты на отца — руку… Уходи с глаз! Уйди!
Хватил вожжами по кустам — листья брызнули во все стороны. Повернулся круто и пошел к телеге, навстречу Настасье…
— Куда? Заступница!
Настасья споткнулась, вскинула руки:
— Витенька-а-а!
Виктор не оглянулся. Он быстро уходил по тропинке назад, на мельницу. Издалека казалось, что он шарит глазами возле тропы перед собой, как будто потерял что-то.