Он ответил подозрительно медоточивым голосом:
— Да, жаль, что мы живем не в эпоху средневековья. Тогда уже в пятнадцать лет ты вышла бы замуж и родила двух-трех ребятишек. И гораздо больше походила бы на женщину.
Это был уже не спор, а открытое объявление войны. Считая ниже своего достоинства спасаться бегством от его ехидных глаз и опасной близости, Сара вложила в один свой взгляд всю переполнявшую ее желчь.
— Остается благодарить судьбу за то, что я живу в просвещенном, цивилизованном обществе и мне не приходится доказывать, что я женщина, рожая в пятнадцатилетнем возрасте. Нет уж, когда я рожу ребенка, это будет потому, что я этого захотела, а не потому, что так получилось.
Ее противник так сильно стиснул челюсти, что Сара поняла: он на пределе.
Она перевернулась на спину и, не глядя на него, сказала насколько возможно мягко:
— Ну, уходи, пожалуйста. Не стоит опекать меня, а также ссориться. Мы чужие. Пусть так и останется.
— Ты уверена? — вкрадчиво спросил он, и Сара вновь ощутила тревогу;
Странный у него голос: то не отличишь от скрежета, а через какую-нибудь минуту — бархат, и только. Да он просто чудовище!
— Дилайт, у меня нет ни малейшего желания ссориться с тобой. Хотя ты меня постоянно провоцируешь. Господи! Ведь я пришел только затем, чтобы передать слова нашего гостеприимного хозяина и предложить отвезти тебя домой. Или ты предпочитаешь остаться здесь со мной? Решай.
Сара прилагала неимоверные усилия, стараясь остаться спокойной.
— Вот именно. Спасибо за предложение, но немного позже я сама найду способ добраться до дома — если не захочу принять приглашение дядюшки Тео.
Один-ноль в пользу Сары! И тем не менее что-то по-прежнему беспокоило ее.
Что, если он… А впрочем, чего ей опасаться? Он наглый, отвратительный тип, но, как и она, гость дядюшки Тео, и вряд ли гордый герцог Кавальери опустится до насилия — во всяком случае, здесь, на открытом пляже.
— Вот и отлично, — под внешней вежливостью его тона клокотал гнев. — Не буду больше тратить время. Если решишь уехать, транспорт будет ждать у парадного подъезда. Только предупреди кого-нибудь из слуг. Счастливо загореть, мисс Дилайт Адаме!
«Счастливо загореть!» Надо же! Нет, но как он это сказал! Словно с огромным удовольствием послал бы ее ко всем чертям!
«Он был бы рад, если бы я заснула и сгорела на солнце», — подумала Сара, представляя себе, с каким презрением герцог взирал бы свысока на ее бренные останки. Она ненадолго забылась, а когда, проснувшись, приподнялась на локтях и оглядела окрестность — его нигде не было видно.