Поздно сожалеть, гадая 'а что было бы, если бы...', дело сделано и сделано хорошо, теперь с этим придётся жить не только матери маленького клана, но и всем остальным. Сама Исхагор приняла свою судьбу почти год назад, когда мать и наставники подробно обрисовали девочке положение дел. Ей рассказали без утайки и о пророчестве, и о погибших родителях, показали артефакт 'душа рода' и ответили на все вопросы малышки. Дело сделано, вздохнула Исхаг и её клану остаётся принять происшедшее в том виде, в каком оно предстало перед всеми заинтересованными лицами. Им надлежит также шагнуть в следующий день, который не замедлит наступить.
Исхаг подняла голову. Из-за поворота вынеслась всадница верхом на огромной кошке. Исхагор приветствовала мать взмахом руки, её брат появился парой мгновений позже верхом на своенравном жеребце из конюшен Фахаджа, дети с разбегу обняли орку слева и справа.
- Мы попросили Рамалу не задавать вопросов о случившемся, - сказала малышка.
- Мы также испросили прощения за невольно омрачённое торжество и уже одарили молодую мать, как и принято меж вежливых разумных, - добавил брат.
- Мы сообщили семейству, что мне стало плохо, и ты, матушка, устала от камлания.
Исхаг часто покивала, а что тут ещё можно придумать? Не говорить же домовитой гноме, что любимица Алхаджи стала бесплодной, как сухое дерево, да ещё и усилиями собственной матери. Подобное знание не предназначено для посторонних ушей, и особенно - для друзей. Как свидетельствует её личный опыт, друзья в таких случаях частенько становятся посторонними и малознакомыми. В своё время наставник Фарги долго просвещал невежественную орку Исхаг об ожидающей её судьбе, и осуществил-таки известный каждому наставнику ритуал, запирающий кровь юной шаманки. Одно это поставило её вне клана, прежние подружки и друзья из числа орочьих мальчишек мгновенно и опасливо отдалились, обходя новоявленную шаманку по широкой дуге. Нет, её не обижали, не дразнили, не издевались над неловкой Исхаг, просто избегали. Старухи замолкали, едва завидев юную Исхаг, взрослые воины провожали взглядами, в которых не было никаких чувств кроме пристального внимания, прежние приятели стали бывшими, а глава клана теперь кланялся шаманке первым. Неглубоко кланялся, но тем не менее оказывал уважение, приличествующее воспитанному орку. Юная Говорящая С Духами, бывало, плакала по ночам, а наставник сидел в изголовье и гладил шершавой ладонью жёсткие волосы орки Исхаг, утешая. Он всегда был немногословным, её покойный наставник, но утешать умел, как никто из ныне живущих.