Наконец старая орка открыла глаза и отложила ложку. Благодарно склонив голову, Исхаг встала из-за стола, и сын подхватил её под руку, намереваясь проводить мать в её комнату, но орка отрицательно мотнула головой. Мальчик беспомощно оглянулся на хозяйку дома. Рамала решительно махнула рукой и открыла перед ними дверь последней гостевой комнаты, помогла уложить Исхаг на широкую кровать, аккуратно сложила её наряд и приоткрыла окно, чтобы свежий воздух помог орке уснуть.
- Отдыхай, уважаемая Исхаг, поговорим завтра.
Орка благодарно прикрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.
Раннее утро застало орочью шаманку за пределами столицы. Исхаг сидела у последнего поворота дороги, что вела к Алхадже и внимательно вглядывалась в узоры из пыли, которые выплетал лёгкий ветерок. Исхаг заворожённо наблюдала, как медленно и грациозно танцует крошечный воздушный дух в первых лучах восходящего солнца, и мысли её текли столь же неторопливо. Постепенно старой шаманке стало казаться, что они отсутствуют вовсе.
Она оторвала взгляд от запылённых камней дороги и уставилась на собственные руки, именуемые лапами на орочьем языке. Происшедшее накануне застало её врасплох. Дочь шаманки Исхагор уронила первую кровь и для девочки из народа людей ничего особенного в таком событии не отмечалось. Но её дочь не человек. Точнее, она наполовину человек и даже для эльфийской полукровки созревание началось рановато. Исхагор едва исполнилось двенадцать лет и мать предполагала, что это событие наступит не ранее шестнадцати. Чтобы не натворить непоправимого в попытках отсрочить неизбежное, старой Исхаг пришлось вызывать высших духов из числа затворяющих кровь. Действо длилось неоправданно долго, а сколько орке пришлось отдать собственной крови - это уму непостижимо! Если бы не хранитель девочки, матери не поздоровилось бы и это так же верно, как и то, что зима приходит вслед за осенью. Странная сущность, высший дух и добровольный хранитель её дочери вступился за камлающую старуху и, к великой радости клана Волков из долины, всё обошлось малой кровью. Если так можно выразиться.
Исхаг сидела, уронив лапы меж колен, и размышляла, почти сомневаясь в разумности содеянного. Самое главное, Исхаг с неотвратимостью горной лавины сознавала, что малышке Исхагор, её брату, и ей, матери клана, назад дороги нет. Уж говорено, переговорено об этом столько, что неясного меж членов её клана не осталось, а всё равно душа ноет, как больной зуб и не даёт покоя.
Сила, присущая всем Говорящим С Духами, не оставила её дочери возможности стать матерью, кровь заперта в теле девочки навечно. Так было со всеми шаманками от начала времён и так будет всегда. И она, орка Исхаг, вчера собственными руками уничтожила своих нерождённых внуков. Её собственное материнство - это исключение из правил, причём, настолько редкое, что даже её много знающий наставник не смог вспомнить случалось ли подобное ранее. Наставники её детей, призванные ими сущности, память Таркилега, долгий век Гичи-Аума - всё свидетельствовало, что малышке придётся стать шаманкой независимо от собственного желания. Исхагор нельзя ломать свою жизнь и нельзя избегать предназначения, иначе сила разорвёт девочку изнутри. Её эльфийская кровь победила там, где можно говорить о внешности, зато сила отца определила её дальнейшую судьбу.