«Должно быть, тут торфяники», — подумала Лара, но от цвета воды ей сделалось не по себе.
В лесу было тихо, она слышала лишь скрип собственных шагов по снегу.
Прошло уже довольно много времени и начало вечереть. Девушке вдруг стало страшно. Сгущались сумерки, холод начинал пробираться под одежду, и она даже не знала, где будет ночевать. У неё не было ни телефона, ни адреса, ни договорённости — лишь помятый листок бумаги с детскими каракулями.
Всё предприятие вдруг показалось Ларе каким-то бредом. Она не понимала сама, что хочет сделать, и опиралась лишь на россказни безумной старухи, но что-то продолжало вести её вперёд. В голове вдруг пронеслись воспоминания об их странных отношениях с Яром. Несмотря на то, что они встречались так мало, а в последнее время не виделись вообще, Лара никогда не прекращала думать о нём. Его имя бесконечно крутилось у неё в голове. «Яр, Ярик», — шептала она себе под нос, когда все остальные мысли улетучивались, и с этим звуком она засыпала и просыпалась.
Тепло разливалось в её сердце при каждом воспоминании о любимом мужчине, но в то же самое время она чувствовала жгучую боль неудовлетворённости и непонимания. Лара была уверена, что они созданы друг для друга, она ощущала его как саму себя, и лишь вместе, казалось ей, они могут обрести гармонию.
Доходило даже до того, что порой, лёжа ночью в слезах, она мысленно обращалась к его жене, умоляя её отпустить мужа, потому что он ведь не любит её, а любит Лару.
Она не верила тому, что он сказал ей тогда при встрече в кафе. Лара не сомневалась, что Яр способен любить и любит её, ведь, думая о нём, она неизменно чувствовала горячую волну ответного чувства, жаром разливавшуюся у неё внутри, а иногда он и до сих пор продолжал писать ей странные смски, в которых абстрактными образами описывал свои переживания. Она была уверена, что Яр подавляет свою любовь, и у него для этого были причины. Он боялся что-то менять и хорошо относился к жене.
«Я ничего плохого сделать не хочу, — сказала она себе, — он уже меня любит, и надо просто немного его подтолкнуть, убрать все страхи и блоки, и тогда истинное чувство хлынет свободным потоком, и мы соединимся, наконец, как и должно было быть с самого начала».
Лара глубоко и прерывисто вздохнула, ощутила нараставшее внутри волнение и перестала бояться.
У неё просто ничего не осталось, кроме любви к Яру…
Без Него Лара не видела смысла жить. Все её прежние занятия: творчество, тренинги — показались ей вдруг пустыми и ненужными, а переживания — плоскими, ненастоящими. Всё было ложью, фальшью, игрой, кроме глубокого всепоглощающего чувства, которое поднимало её на вершину вдохновения и озаряло смыслом всё остальное.