После того как гость вырвался из объятий пастора, они окинули друг друга радостным взглядом.
Вазер был несколько растерян, но постарался скрыть свое чувство.
Его подавлял весь облик силача граубюнденца, чье загорелое, обросшее бородой лицо отражало яростный огонь души. Он угадывал, что необузданная воля, ранее дремавшая в угрюмом, вялом подростке, вырвалась теперь из оков, разбуженная опасностями бурной общественной жизни.
Зато Иеначу, несомненно, понравилась складная и ловкая фигура прежнего его цюрихского приятеля, на вид скромного, с умом, но уверенного в себе. Пастор был явно рад повидать в своем уединении просвещенного городского жителя.
Он жестом пригласил гостя сесть на скамью, окружавшую ствол старого вяза, и зычным голосом крикнул:
— Лючия! Вина!
Кроткая красавица, которая встретилась Вазеру при входе в дом, вскоре появилась, неся две полные до краев глиняные кружки, с милым застенчивым поклоном поставила их на скамью между обоими приятелями и тотчас смиренно удалилась.
— Кто это прелестное создание? — спросил Вазер, с восхищением глядя ей вслед.
— Моя жена. Ты понимаешь, здесь, среди идолопоклонников, — он улыбнулся, — протестантскому пастору надо быть женатым. Это ведь один из наших основных принципов! Когда меня ссылали в этот приход, чтобы я никому не стоял поперек дороги, наши нынешние нерадивые правители строго-настрого наказывали мне спасти как можно больше душ, погрязших в трясине суеверия. С таким благим намерением я и приехал сюда. Но по сей день мне удалось наставить на путь истинный лишь одну прекрасную Лючию. Да и то ценой собственной свободы.
— Она чудо как хороша, — задумчиво произнес Вазер.
— Для меня она лучше всех! — ответил Иенач, протягивая приятелю одну кружку и поднося к губам другую. — И как кротка — из-за меня ей немало приходится терпеть от своей католической родни. Однако, друг, откуда у тебя такой богатый пороховой рог? Да ведь это же семейная святыня Александеров! Верно, я и забыл. Старик дядя умер у себя в Понтрезине, и теперь рог переходит к добрейшему Блазиусу, моему арденнскому собрату. Завидное наследство! Но скажи на милость — ты-то почему взялся доставить его в Вальтеллину?
— Это одно из моих дорожных приключений. Я потом опишу тебе их, — ответил Вазер; он еще и сам не решил, следует ли посвящать друга во все подробности зловещей малоджской встречи, справедливо опасаясь, как бы Иенач по своей горячности не вынудил его на дальнейшие признания, что совсем не входило в его планы. — В первую голову разъясни мне, дорогой Юрг, что за удивительные события происходили тут у вас в последние годы? Неспроста они привлекали к твоей родине внимание всех сведущих в политике людей. Quorum pars magna fuisti! Ты же был в них главным лицом!