— Полноте, господин Вазер! Вы мой высокочтимый гость, — говорил стройный венецианец, которого и Иенач и Вертмюллер почтительнейшим образом приветствовали теперь, узнав в нем самого провведиторе Венецианской республики.
Гримани с подкупающей приветливостью обратился к граубюнденцу.
— Не смею вас задерживать, вас дожидается сиятельный герцог. О делах менее важных поговорим потом. Мы еще с вами увидимся.
Господин Вазер в свой черед поспешил пожать руку другу юности и, прежде чем сесть в гондолу, шепнул ему:
— Герцог весьма к тебе расположен, да и Гримани — он принимает меня как самый радушный хозяин — благосклонно отзывался о тебе и превозносил твои заслуги.
Гондола отчалила. Проходя через сени, Иенач с усмешкой сказал Вертмюллеру:
— После диких Далматинских гор мне трудно будет сразу освоиться в изысканном обществе герцогини. По рангу и по духу она, бесспорно, выше любой дамы, к чьим ногам меня приводила моя звезда. Разрешите, лейтенант, почистить у вас в комнате камзол и одолжите мне самый свой нарядный кружевной воротник.
И оба офицера, перепрыгивая через широкие ступени, поспешили вверх по лестнице.
— Герцог у себя один… он, очевидно, желает доверительно побеседовать с вами, — сказал Вертмюллер, через несколько минут вводя Иенача в герцогские покои.
Сперва они вошли в слабо освещенную аванзалу с панелями темного дерева; из тройной сводчатой двери, разделенной колоннами, открывался вид на парадный зал, куда вело несколько ступеней.
Богато позолоченный, продолговатый покой, должно быть, смотрел на Канале-Гранде пятью своими сводчатыми окнами, расположенными по фасаду великолепного строения. Повернувшись спиной к темнеющим окнам, герцог сидел с книгой у высокого камина, перегруженного мраморным орнаментом, изображавшим хоровод фигур и гирлянды фруктов; в камине горел яркий огонь.
Вертмюллер уже занес ногу на ступени, покрытые турецким ковром, и собрался доложить о капитане, когда герцог поднялся с кресла, захлопнул книгу и положил ее на каминную доску, однако не повернулся в сторону посетителя и явно не заметил его.
В то же время Иенач железной хваткой удержал молодого офицера, намеревавшегося его представить.
— Стойте, я пришел не вовремя, — прошептал он, указывая на противоположную дверь.
В эту дверь торопливо вошла заплаканная герцогиня и за руку подвела к своему супругу статную степенную женщину, в которой Вертмюллер с первого взгляда узнал незнакомку, молившуюся перед алтарем в соборе деи-Фрари.
Безотчетно повинуясь воле Иенача, лейтенант вслед за ним отступил за портьеру, где оба остановились, пристально следя из своего укрытия за всем происходящим в зале.