Этот слух вызвал смятение повсюду, куда бы он ни достиг. Люди с ужасом поняли вдруг, сколь многое зависело от его драгоценной жизни. Как бывает в горах, когда облако набежит на солнце, и все мигом потемнеет вокруг, и только резче обозначатся отдельные острые углы, так и перед граубюнденцами с вестью о кончине герцога грозно и явственно встала вся шаткость и зависимость их положения. Ведь только в лице этого внушающего полное доверие человека Франция явилась перед ними как благодетельная сила. Он, от имени своего короля, вел с ними переговоры и обещал им долгожданную награду за тяготы войны, он своим честным словом поручился перед маленькой страной за то, что Франция не отступит от взятых на себя обязательств. А если не стало доброго герцога, их заступника, что будет теперь? Кого поставит Ришелье на его место? Намерен ли беспощадный кардинал, холодным расчетливым взглядом объемлющий мир, взять на себя обременительный долг справедливости, завещанный протестантом Генрихом Роганом?
На сей раз беда миновала. Весть о смерти герцога оказалась ложной. Через несколько недель стало известно, что он десять дней пролежал в беспамятстве, не открывая глаз, а потом вернулся к жизни и медленно поправляется. Но никто еще не подозревал тогда, какое злое сомнение терзало его до тех пор, пока он не свалился замертво.
В ясный и теплый октябрьский день на улицах расположенного близ Шплюгенского перевала и по-городскому богатого местечка Тузис теснились шумные людские толпы. Селение раскинулось у северного входа в ущелье, ведущее к перевалу. Здесь путник из Италии обычно располагался на отдых после перенесенных тягот и опасностей, а тот, кто ехал с севера, набирался здесь сил, нанимал вьючных животных и делал последние покупки перед трудной дорогой. Городок стоял на таком выгодном и оживленном месте, что очень быстро отстроился после опустошительного пожара и расцвел лучше прежнего.
А сегодня и вовсе происходила Тузисская ярмарка, люди спешили на нее из ближних и дальних мест, и у подножья Хейнценберга собрались разные по обличью, наряду и говору обитатели всех граубюнденских долин.
Многие пришли только лишь посмотреть на доброго герцога; его будто бы в портшезе перенесли через перевал, а ночь он провел в селении Шплюген. Нынче вечером он должен прибыть в Тузис, где ему приготовлен спокойный ночлег в барском доме на уединенной улице. Некоторые из шплюгенских жителей собственными глазами видели его вчера в своем селении, — по их словам, благородный вельможа исхудал, постарел, побледнел до неузнаваемости, а волосы у него стали белыми как кипень.