Театр для крепостной актрисы (Третьякова) - страница 19

Осталось несколько портретов Жемчуговой работы Н.И.Аргунова. Именно его кисти дано было запечатлеть «самое неуловимое, на лету, в движении жизни», ту прелесть неправильных черт, которая делала лицо Параши незабываемым. «Хотя бы раз ее увидели, никогда ее не забудете, и вечно она будет с вами».

В книге великого князя Николая Михайловича «Знаменитые россияне» собраны портреты всех выдающихся или просто примечательных женщин XVIII и XIX столетия. Листая ее, чувствуешь себя в окружении прелестных, значительных и просто симпатичных лиц. Прически, туалеты, украшения — ясно, что дамы, позируя художникам, хотели остаться в памяти потомков достойными восхищения. Но желание это осуществилось лишь у немногих.

Портрет Жемчуговой настолько выпадает из общего ряда, что, даже ничего не зная о ней, замедлишь перевернуть страницу. Действительно, как писал один из бесчисленных почитателей легендарной актрисы, видевший ее лишь на полотне: «Фигура эта будто встала перед вами невзначай на пути; а идет она на подвиг, и путь ее есть предначертанный, решенный путь победы и жертвы, торжества и мученичества».

Давно замечено, что есть портреты-наваждения. Изображенные на них лица словно затевают с вами игру: они не отпускают вас, заставляя снова и снова вглядываться в их черты. Несомненно, портрет Параши — это портрет сильной, умеющей защитить свой внутренний мир женщины. Ее глаза глядят твердо, прямо, несмущенно; посадка головы гордая. И вместе с тем какая необыкновенная нежность и доброта разлиты в чертах! Какое душевное изящество выражают они! И сразу понимаешь, что у этой женщины особое земное предназначение: она не салонная дива, не помещица, не мать семейства — такой яркой, вольной артистичностью веет от ее лица, от каждой детали туалета.

У Жемчуговой были две характерные, впрочем, нисколько не портившие ее особенности: немного выдававшиеся вперед подбородок и нижняя губа. Эти черты унаследуют и ее потомки. Писали также, что актриса была высока ростом. А это важно для сцены.

Словом, начинаешь понимать графа, придирчивого ценителя прекрасного, на долгие годы подпавшего под магию изысканной прелести своей крепостной.

Но больше всего Шереметева поражала одаренность Параши, яркая и самобытная. Эта первая вспышка любви, первый восторг тонкого ценителя музыки были вызваны прозрением: перед ним талант — редкий, чистейший. То, что его обладательница еще и дивная женщина, — он понял позднее.