...Екатерина, как известно, не была поклонницей музыкального искусства, но то, что она увидела, произвело на нее большое впечатление. Она сказала, что «это был самый великолепный и приятный спектакль» из всех, какие ей когда-либо устраивали. Похоже, сердце императрицы действительно было тронуто: государыня пожелала «представить пред собою» актеров и «пожаловать к руке». Особенно восхитила Екатерину Жемчугова. Секретарь императрицы Храповицкий отметил, что государыня, обычно дарившая в таких случаях перстень с бриллиантами, повелела изыскать нечто оригинальное, дабы по заслугам наградить девятнадцатилетнюю кусковскую богиню.
Павел Петрович, будущий император, товарищ юности
графа Шереметева. Он, большой любитель музыки, отдавал
должное необычайному таланту Параши Жемчуговой.
Выше монаршей похвалы награды не могло и быть. Теперь никто не взялся бы оспаривать первого места Параши на графской сцене. Приходилось согласиться с непреложным фактом: она признанный талант, большая артистка.
Но как трудно было смириться с тем, что молоденькая простолюдинка, каких-нибудь десять лет назад приехавшая в кусковские кущи на телеге и в лапотках, покорила сердце первого жениха в России!
Вскоре после посещения Екатериной шереметевского театра, 30 ноября 1788 года, старый граф Петр Борисович скончался. Его похоронили в усыпальнице Знаменской церкви Новоспасского монастыря. Шереметевы всегда возглавляли список крупнейших российских богачей.
Его сын, Николаи Петрович, вступил в права наследования. То, что принадлежало Шереметевым, даже людям екатерининской богатой России казалось фантастическим. В немалой степени это случилось потому, что целые сто пятьдесят лет у Шереметевых, как и у Юсуповых, в силу разных, в том числе и трагических, причин оставался только один наследник. Богатство, таким образом, не дробилось. Единственным хозяином немереного шереметевского состояния был и Николай Петрович.
Считалось, что ему досталось «такое вотчинное богатство, какого не было в России ни прежде, ни после; так число крестьян в имениях графов Шереметевых простиралось до 160 000 душ, не говоря уже о том, что многие из шереметевских крестьян были сами по себе не только зажиточны, но и чрезвычайно богаты, и сколько ни наживались около графов Шереметевых их управляющие и поверенные, но все-таки состояние их было всегда громадно».
О нем рассказывали легенды, которые никого не могли оставить равнодушным.
1834—1833 годах Пушкин написал несколько набросков к роману под условным названием «Русский Пелам», герой которого говорит следующее: «Отец имел пять тысяч душ. Следственно, был из тех дворян, которых покойный граф Ш<ереметев> (речь идет, видимо, о Николае Петровиче.