Тем не менее Мария Михайловна, до смерти обреченная нести постылое мещанское звание, не отказывалась от мысли взять реванш.
В ноябре 1816 года она выдавала свою двадцатилетнюю дочь Анну Алексеевну замуж. Та была писаная красавица. Жаль, Карл Брюллов, друживший с Перовскими и увековечивший некоторых из них на холсте, не вовремя закутил и не написал портрета прекрасной Анны. А ведь обещал! Так вот, жених, бравший за девушкой громадное приданое, был много старше ее, вдов, невзрачен, недалек и к тому же небогат. Его близкие удивлялись: что могла найти в нем эта ослепительная красавица? Ах, святая простота родовитых людей! Им и невдомек, как много значил для мамаши и дочки с фамилией, вечно напоминавшей им о подмосковной деревне, тот миг, когда новобрачная вышла из церкви графиней Толстой.
Вся в мать, характерная, властная, дочь-графиня, разочаровавшись в семейной жизни, эту лямку тянуть не стала. Теперь у нее были титул и сын — все, что ей требовалось. Забрав шестилетнего Алешу, она однажды и навсегда покинула мужа.
Впоследствии маленький граф, воспитанный братом матери Перовским, стал прекрасным поэтом Алексеем Константиновичем Толстым, автором бессмертных строк «Средь шумного бала, случайно...».
Остается добавить, что после смерти графа-любовника Соболевская, мать пятерых взрослых детей, сумела устроить свою судьбу, выйдя замуж за генерала Денисьева.
Сестра же графа Шереметева не видела разницы между двумя «похитительницами», затесавшимися в благородное семейство. Стенания и козни против Параши чем дальше, тем больше разводили ее с братом. Оказывая поддержку и помощь сестре во всех ее неурядицах, он волей-неволей сравнивал «урожденную Шереметеву» со своей подругой. И это сравнение было не в пользу Варвары Петровны.
* * *
Весной 1797 года на Крестовской дороге, ведущей в Останкино, появился императорский выезд. Павел I ехал к Другу посмотреть его новостройку, о которой с восхищением говорили в столичных гостиных.
Три версты от заставы до Останкина освещали горящие бочки с осмоленным горохом. Саму шереметевскую усадьбу скрывал бор. И вот, стоило царской карете углубиться в эту чащобу, как заранее подпиленные деревья стали падать по обе стороны дороги, а в конце таким манером сотворенной просеки, словно из-под земли, возник сияющий огнями дворец.
Грандиозный прием в честь высочайшего гостя был увенчан знаменитыми «Самнитскими браками», где Параша Жемчугова произвела на Павла I огромное впечатление. Он подарил ей драгоценный перстень.
Конечно, монарх знал: Жемчугова не только первая актриса шереметевского театра, она, по существу, хозяйка волшебного дворца.