* * *
Эпилог жизни Параши Жемчуговой вместил все, что только может желать человек, и все, чего он должен бояться.
Постигла Парашу и еще одна горькая утрата: в родах скончалась ее сестра Матрена. Привыкшая считать себя негласной главой семьи, Жемчугова теперь особенно беспокоилась об отце. Свалившиеся беды окончательно могли выбить его из колеи. И потому Парашу уже не могли успокоить идущие по повелению графа рапорты из Кускова: «Иван Степанов благополучен». По ее просьбе Шереметев решил перевезти кузнеца на жительство в Останкино, где за ним мог присматривать один из сыновей, Афанасий.
В апреле 1801 года успевшему при переезде заложить свое платье за рубль кузнецу Ковалеву нашли подходящее жилище, где он оставался до своего конца в 1813 году, пережив и дочь, и зятя-графа.
Врачи запретили Параше петь... Она никуда не выезжала. Если кто-то из великосветских знакомых навещал Шереметева, старалась уединиться в своих комнатах. Триумфальный сценический путь, пройденный ею, не мог не сформировать в душе большой актрисы особого чувства самоуважения. И она не хотела подвергать его испытанию, уклоняясь от встреч с людьми того мира, для которого оставалась чужой.
Сердце влекло ее к людям искусства. Когда архитектор Кваренги заходил повидаться с ней, на Парашином лице появлялась улыбка. И она, и граф почитали в сыне прекрасной Италии гениального зодчего. Кваренги в свою очередь видел в Параше чудо и плакал, когда слышал ее в Останкине.
Исключительно теплым отношением к Прасковье Ивановне прониклась и такая замечательная, широко известная и почитаемая личность, как митрополит Платон.
Биография этого «всероссийского духовного авторитета» каким считали митрополита Платона, подсказывает, чтб сблизить его с крепостной актрисой.
Сын бедного сельского дьячка, митрополит Платон благодаря своим исключительным способностям сделал блистательную карьеру. Это был один из образованнейших людей своего времени. Как писали, «слова его распространялись далеко за пределы России». Митрополит изумлял ученостью королей, Вольтер превозносил его красноречие, английские богословы вели с ним ученую переписку... Платон славился как оратор и обладал даром импровизации. «Отец Платон делает из нас все, что хочет, — говорила Екатерина II, — хочет он, чтобы мы плакали, — мы плачем!»
Принявший в двадцать один год монашество, он на всех этапах своей жизни на пастырском поприще умел быть не только строгим ревнителем православия, но и человеком с на редкость сострадательной душой.
Он понимал людей кающихся и грешащих, старался помочь, успокоить, был чужд той суровости, от которой сжимается человеческое сердце. Снисходительный к «малым мира сего», Платон был смел с великими. Однажды преградил путь в царские врата императору Павлу, поскольку тот не снял шпагу.