— Нас вызвала стража у ворот Порта д’Аквила. Караул подумал, что в Баптистерии пожар. Когда мы прибежали, храм светился так, словно внутри полыхала тысяча факелов. Что же здесь все-таки случилось? — в третий раз спросил начальник стражи, показывая пальцем на механизм в углу и на зеркала, прислоненные к стенам. — И кто поломал ограду купели? Вы небось! Вы что, свихнулись?!
— Вы мне еще за все ответите! — добавил капитан с чувством глубокого удовлетворения, но Данте его не слушал.
Поэт смотрел в темноту за распахнутой дверью, в которой исчез Гвидо Бонатти. Дважды ему показалось, что он видит тень астролога, витающую где-то над могилами у церкви Сан Лоренцо.
— А это что такое? — спросил начальник стражи, показывая на механизм и зеркала.
Поэт поднял с пола еще дымившуюся лампу Илии и стал внимательно ее разглядывать.
— Это свет, — вздохнув, ответил он. — Материя, из которой сотканы мечты…
И Данте медленно удалился в ночь, озаренную лишь далекими звездами.