Осторожно расстегнув застежки на груди реликвария, Данте открыл обе дверцы и обнаружил, что внутри имеется невидимая снаружи надпись. Резец Бигарелли оставил после себя два слова «Sacellum Federici».
Гроб Фридриха! Или его святилище… Данте вновь поднес лампу к бронзовому лику и стал его внимательно разглядывать. Округлые черты лица и длинные волосы сразу заставляли думать о том, что это лицо женское. Но разве это не может быть лик императора, запечатленный в бронзе, как на египетском саркофаге? А что, если этот футляр должен был сопровождать императора во время его странствий по вечности?.. Но если это так, каким образом смерть монарха связана с нынешними кровавыми преступлениями во Флоренции?
Данте оглядел весь этот подвал, полный чудес. Рядом с одним из саркофагов в полу зияло отверстие, ведущее на нижний этаж подземелья. Опустив в отверстие лампу, Данте увидел коридор с кирпичными стенами, ведущий куда-то в сторону Арно. На полу коридора блестела вода.
— Это древняя римская клоака. Она ведет к старому колодцу на Форуме, — объяснил Чекко. — Брандан ходит этим коридором, когда не хочет, чтобы его видели.
Кивнув, Данте подумал, что мнимый монах — настоящий мастер загадочных исчезновений. Выходит, он решил не карабкаться по крышам, как кошка, а проползти по клоаке, как крыса!
— Теперь ты все знаешь! — заискивающим тоном шепнул Чекко на ухо Данте. — Присоединяйся к нам.
— Я не могу позволить вам осуществить задуманное, — покачал головой поэт. — Не для этого Флоренция полагается на мою добродетель!
Чекко в притворном отчаянии всплеснул руками.
— Что же теперь? Ты погубишь нас? И ее ты тоже погубишь? — спросил он, указывая на приблизившуюся девушку. — Неужели такая красота попадет в лапы палача?!
Прикрыв глаза ладонью, Данте хотел было вновь отказаться, но внезапно ему пришла в голову одна мысль:
— А что это за последняя мечта императора? Что строили на землях Кавальканти? Что прибыло из-за моря на галере с мертвым экипажем?
— Не знаю. Среди приверженцев любви об этом говорят разное. Может, на ней было сокровище?
Внезапно Данте вспомнил слова Фабио даль Поццо.
— Что значит «между фетром и фетром»? — спросил он у Чекко.
Сиенец побледнел.
— Я не знаю, о чем ты, — забормотал он. — Приверженцы любви, конечно, что-то такое говорили, но я не знаю, что это значит…
Судя по всему, Чекко не врал, и Данте уже не знал, что и думать. И все-таки фальшивый крестовый поход обязательно как-то связан с другими загадками и страшными убийствами. А что, если, выдав мошенников, он разорвет тонкую нить, связывающую все эти события, и они так и останутся тайной?