Но постойте! Ведь до перехода к евро у Греции был более целесообразный с политико-экономической точки зрения способ оставаться конкурентоспособными. Греческое правительство и местный центральный банк всегда могли обесценить греческую валюту, драхму, на 5 % относительно немецкой марки. Греки не повысили бы производительность и не сократили бы производственные затраты, а снизили бы цену всего экспорта на 5 %, обесценив национальную валюту. Понятно, что здесь нет бесплатного угощения. Греки за это платят в буквальном смысле слова. Более слабая валюта повышает стоимость греческого импорта на 5 %. В результате греки живут хуже по сравнению с остальными — по сути, так, как будто им урезали зарплаты. Это также уменьшение реальных доходов. Разница в том, что обесценить национальную валюту значительно проще. Центральный банк может сделать это с помощью кредитно-денежной политики. Никаких переговоров с профсоюзами, никаких нарушенных контрактов и в большинстве случаев никакого участия политиков. Как убедительно объяснял Милтон Фридман, «гораздо проще изменить одну цену, а именно цену обмена валюты, чем рассчитывать на изменение множества цен, образующих в совокупности внутреннюю ценовую структуру»[459].
Кстати, здесь мы сталкиваемся с наглядным примером такого явления, как «денежная иллюзия». Рабочие обычно не столь сильно протестуют против снижения реальной заработной платы из-за изменения обменного курса, как против уменьшения конкретных чисел в зарплатной ведомости. Как и в случае с инфляцией, рациональных людей, как правило, интересует их номинальная зарплата (цифра в ведомости), а не реальная (что можно купить на эти деньги). Яркий пример этого явления предлагает Пол Кругман. Ирландии во время кризиса еврозоны, чтобы снизить цены примерно на 5 %, пришлось пережить двухлетний период сильнейшей безработицы. А меньше чем за десять лет до этого, когда в Ирландии еще была своя валюта (ирландский фунт), ее девальвация обрушила заработную плату на 10 % гораздо быстрее и безболезненнее[460].
Но опять подождите! Если наличие собственной кредитно-денежной политики столь важно, то почему это не проблема для Америки, где множество разных штатов обслуживаются одной ФРС? Что, если штат Мэн находится в рецессии, а в Оклахоме, напротив, экономический подъем благодаря эффективному фрекингу?[461] Или если рабочая сила в Южной Каролине стабильно демонстрирует более высокую продуктивность, чем в Мичигане? Чем это отличается от Германии и Греции? По мнению Роберта Манделла, оптимальность валютной зоны зависит от степени экономической интеграции региона (например, когда работники могут легко перемещаться с места на место) и качества работающих там вспомогательных институтов (скажем, когда есть правительство, способное вовремя перебросить средства из процветающих регионов в проблемные).