- Интересно… - пока решаю, признаваться ли в том, что я абсолютно не в курсе, каких именно ассассинов он имеет ввиду, девчонка выходит из ресторана.
- Разумеется, и самоубийство во имя джихада тоже благо, - продолжает мулла. - Ассассины практически шли на самоубийство во время терактов и заказных убийств…
- Прошу прощения, я не могу этого оставить так, - быстро поднимаюсь из-за стола. – Мне досадно прерывать беседу с вами на такой ноте, но прошу извинить: с моей точки зрения, ситуация не терпит отлагательств.
_________
Шукри бесцельно бредёт от ресторана, в котором суннитский мулла вежливо, но непреклонно попросил её удалиться.
Кстати, даже объясниться с ним была та ещё проблема: местный язык хоть и похож на узбекский, но узбекского-то Шукри хорошо не знает.
Впрочем, это всё уже не важно…
Внезапно её догоняет второй мулла - европеец, сидевший за столом. И неожиданно обращается к ней по-английски.
Английский она, как и многие, чуть понимает. Слава Аллаху и спасибо брату, который заставлял заниматься.
_________
Примечание.
https://m.youtube.com/watch?v=dreAyerezc8
Догоняю девочку метрах в двадцати от кафе. По-русски она не говорит, а местных языков не знаю я. Добросовестно перебирая все имеющиеся варианты, обнаруживаю, что более-менее она понимает по-английски, даже может отвечать. Особенно с использованием онлайн переводчика в моём телефоне.
То, что в помощи она нуждается немедленно и остро, для меня очевидно. Но из-за языкового барьера не могу в деталях понять, почему.
Хотя её разорванная местами одежда и намекает на определённые обстоятельства, но всё же есть и иные непонятные моменты (оказывается, я гораздо хуже вижу мысли тех, с кем не говорю на общем языке и на ком нет греха, в нашем его понимании).
Через какое-то время, коряво пообщавшись на улице, спохватываюсь: её надо покормить (это раз). Плюс обильное питьё, потому что видны уже признаки обезвоживания.
После ещё пяти минут объяснений и препирательств, затаскиваю её обратно в тот же турецкий ресторан, в котором сидел до этого (всё равно в округе ничего подходящего ближе нет).
Мулла, увидев меня в дверях, чуть морщится, глядя на мою спутницу, но машет рукой, указывая на оставленное мной место за нашим с ним общим столом.
- Вижу, вы всё же решили вмешаться? – нейтрально спрашивает он, когда мы усаживаемся напротив него.
- У нас нет таких претензий к исмаилитам, которые бы лишали нас возможности помочь им в случае острой необходимости, - говорю правду. – Для нас, они ничем не отличаются от прочих мусульман, говоря методологически. А её случай можно вообще считать по разряду заблудшей не по своей воле души, так что…