– Вся в Катю, – качала головой Инна, – а ведь она ее толком и не помнит.
Зато Галка помнила, как спокойно Катя смотрела на мир, как легко говорила обо всем, как легко ходила по этой земле с такой болью в сердце…
…Насте шестнадцать, Галя держит ее за несмышленую девчушку, а она во время просмотра фильма о неразделенной любви, вернее, во время рекламной паузы, выключает звук и выдает:
– Глупые они, нельзя на ровном месте создавать тайны, ведь все в этом мире просто.
– Ты так считаешь? – удивляется Галка.
– Да.
– А что именно просто?
– Все. Любишь – говори, что любишь. Обижен – говори, что обижен. Хочешь уйти – не бойся, говори откровенно! Мама всегда так делала.
– Но ты же совсем маленькая была, ты не можешь этого помнить! – удивляется Галка.
Настя хмурится, морщит лобик:
– Но я помню… – растерянно лепечет она, – я очень много помню… Мама говорила, что пока жив, все можно сказать, иначе будет поздно. Вот как у этих героев, – она кивнула в сторону телевизора, – или как у тебя, – она бросила на Галку осторожный взгляд.
– У меня? А что у меня? – опешила Галя, и как-то стыдно ей стало – ой, а если Настя прямо сейчас, прямо в лицо скажет все, что о ней думает со всей прямотой юности?
Настя прикусила нижнюю губу, и ее щеки покраснели.
– Настюша, расскажи, что у меня? Мне это очень интересно, честное слово, – старается казаться спокойной, а у самой уже кровь в висках стучит.
– Тебе правда интересно? – в глазах Насти полуиспуг-полувопрос.
– Ну да.
Лицо девушки бескровно-бледное, пальцы сжаты до белых костяшек:
– Тогда скажи честно, что тебе снилось в ту ночь?
О, господи… Ну было… Глубокой ночью она напугала Настю своим криком: «Не уходи! Я люблю тебя!» Снилось, что она в вагоне поезда, лежит на нижней полке. Она больна, не чувствует свое тело. Рядом стоит Юра, смотрит на нее, и она знает, что вот сейчас поезд тронется, и он уйдет, и больше она никогда его не увидит, потому что это не простой поезд, это поезд в никуда…
– Ты же знаешь, мне снился сюжет нового романа.
Настя хмурится:
– Неправда, тебе снился тот, кого ты любишь. Ты его до сих пор любишь, и все в себе держишь. Зачем? Не понимаю, – она разводит руки в стороны.
И тогда впервые в жизни Галя задала себе тот же вопрос – зачем? Она что, стыдится сказать той же Ленке, что душа до сих пор болит? Нет, не стыдится. Ведь она не постеснялась помчаться к Юре после похорон Кати. Все дело в том, что она не хочет об этом говорить, потому что рана до сих пор кровоточит.
– Затем, что мне все еще тяжело, – тихо отвечает Галя, – затем, что я все еще люблю его.