Территорию, занятую аланами, Прокопий определяет от пределов Кавказа до Каспийских ворот (я солидарна с точкой зрения Ю. Кулаковского, М. И. Артамонова. Г. В. Вернадского, Ю. С. Гаглойти о том, что речь здесь идет о Дарьяльском проходе, а не о Дербенте, как полагали В. Ф. Миллер, В. А. Кузнецов и Я. А. Федоров). Вторит ему и Захарий Ритор: «За воротами (Каспийскими. — В. К.) бургары со [своим] языком, народ языческий и варварский, у них есть города; и аланы — у них пять городов… Авгар, сабир, бургар, алан, куртаргар, авар, хасар, дирмар, сирургур, баграсик, кулас, абдел, эфталит — эти тринадцать народов живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и орудием» [см. Пигулевская, 1941, с. 165].
Граничат аланы в горах Кавказа со сванами и врухами, а на севере — с гуннами и савирами. У Агафия для середины VI в. идет речь о намерении византийского военачальника Сотериха отдать крепость Буклон на берегу моря аланам, чтобы варвары, союзники Византии, там могли бы получать от нее «субсидии» за оказываемую военную помощь.
Как мы уже говорили в главе о гуннском времени на Кавказе, силу тому или иному народу давало владение кавказскими проходами, а их было много и помимо Дарьяльского и Дербентского. Менандр, говоря о Сванетии, которая оказалась «искрой бедствия, яблоком раздора» для Ирана и Византии в VI в., указывал, что там «проходят скифы».
Прокопий подчеркивал, что через Дарьял с севера воины «отправляются на своих конях, не делая никаких объездов. Но когда они обращаются к другим проходам, то должны преодолевать большие трудности и уже не могут употреблять тех же лошадей» [Прокопий, 1876, кн. I, гл. X, с. 111].
По письменным источникам V и начала VI в. мы зидим алан союзниками Ирана. Прокопий Кесарийский писал о них: «Это — племя независимое, по большей части оно было союзным с персами и ходило походом на римлян и на других врагов персов» (Ргос. De bello got. VIII, 3, 4). Очевидно, вещественными свидетельствами этих связей с Ираном можно считать богато инкрустированные камнями шарнирные бляхи из погребения V в. в Гиляче, раскопанного Т. М. Минаевой в 1965 г., из богатого погребения около Кисловодска и в гробнице Кишпека, а также ранние сасанидские геммы из Осетии.
Еще в 1958 г. мне приходилось писать о том, что кажущиеся противоречия в показаниях письменных источников о союзных и враждебных отношениях алан с Византией объясняются тем, что на Северном Кавказе были две группировки аланских племен, западная и восточная, отличавшиеся по своим политическим симпатиям и ориентации [Деопик, 1959, с. 612–620]. При этом, если восточные аланы были неустойчивы политически и выступали на той стороне, где им в данный момент было выгоднее, то западные постоянно проводили гораздо более четкую политическую линию, придерживаясь традиционно дружественных отношений с Византийской империей.