Еще полчаса мы работаем вдвоем, подбирая куски тканей, прикидывая их так и эдак. Каллиопа отлично знает, чего хочет, и, тем не менее, уважает мое мнение. Я польщена. Мы останавливаемся на черном варианте, костюмы других цветов Каллиопа забирает домой.
– И где же твое платье? – спрашивает она.
Я не понимаю, о чем она говорит:
– Какое платье?
– Платье Марии-Антуанетты, я видела твои рисунки.
– Видела что?
– Крикет притащился с ними на одно из соревнований, чуть ли не лобызал эти чертовы бумажки. Я, конечно, безжалостно его высмеяла, но… Это было интересно. Ты вложила в эти страницы немало труда. Брат сказал, что ты не менее усердно воплощаешь свою идею в реальность. – Каллиопа оглядывается по сторонам. – Я думала, скрыть такой гигантский бальный наряд невозможно, но, похоже, ошибалась.
– А… Его здесь нет. Я перестала над ним работать. Я не пойду на бал.
– Что? ПОЧЕМУ? Ты работала над платьем полгода.
– Да, но… это глупо, правда же? Явиться туда одной?
Каллиопа смотрит на меня как на идиотку:
– Так явись с моим братом.
От ее слов – ее разрешения! – у меня мурашки бегут по коже, но я уже все решила.
– Танцы в следующие выходные. Крикет будет на другом конце страны, на национальном чемпионате.
Национальный чемпионат продолжается целую неделю. Тренировки, разминки, телеинтервью, две программы плюс дополнительные выступления, если Каллиопа получит медаль. Крикету придется все время быть рядом и поддерживать сестру.
– О, – говорит она.
– И все равно это глупо. – Я заглядываю в свои записи, поигрывая прядью волос. – Ну знаешь, танцы… Бальное платье… Какой в этом смысл?
– Лола, – глухо произносит она. – Нет ничего глупого в том, чтобы хотеть пойти на танцы. Хотеть надеть красивое платье и всю ночь чувствовать себя красавицей. И для этого не нужно ждать определенной даты.
Я молчу.
Девушка качает головой:
– Если ты не пойдешь, значит, ты глупая. И не заслуживаешь моего брата.
Я тружусь над костюмом Каллиопы всю ночь и весь день – распарываю старые платья, сшиваю вместе какие-то куски, добавляю отделочные материалы из собственных запасов, прервавшись лишь один раз, где-то около полуночи. Я подхожу к окну. Крикет уже ждет. Он стоит, наклонившись вперед, локти на подоконнике. Руки и пальцы у него настолько длинные, что в этой позе он напоминает какое-то насекомое. Правда, милое. Очень милое.
– Спасибо, что помогаешь моей сестре, – улыбается он.
Я наклоняюсь вперед, копируя его позу:
– Всегда рада помочь.
Каллиопа высовывается из своего окна:
– ХВАТИТ ФЛИРТОВАТЬ, ДАВАЙ ЗА РАБОТУ.