Я отвечаю осторожной улыбкой:
– Все немного изменилось, К.Г.Б.
– Ты помнишь мое второе имя? – Брови парня удивленно поднимаются.
– Его не так-то просто забыть, Крикет Грэхем Белл[12].
Ну да! Речь идет о тех самых Беллах. Я про телефон, одно из величайших изобретений в истории.
Крикет потирает лоб:
– Родители наградили меня не слишком удачным именем.
– Я тебя умоляю. – Меня разбирает смех. – Раньше ты постоянно им хвастался.
– Все меняется. – Голубые глаза парня смеются, но за выражением радости скрывается пустота.
Это нервирует. Крикет всегда гордился своей фамилией. И считал своим долгом стать изобретателем, как его прапрапрапрадедушка.
Внезапно парень отшатывается назад, в темноту:
– Я должен успеть на поезд. Завтра на учебу.
Я испуганно вздрагиваю:
– О!
А затем Крикет вновь подается вперед. Его лицо подсвечено бело-розовыми огоньками. Опять это задумчивое выражение.
– Еще увидимся? – тихо спрашивает он.
Что мне на это ответить? Я указываю на свое окно:
– Я буду здесь.
Макс подбирает с пола черную рубашку и надевает. Я уже почти одета. Сегодня я клубничка. На мне маленькое красное платьице в стиле пятидесятых, длинное ожерелье из маленьких черных бусин и темно-зеленый парик в стиле Луизы Брукс[13], постриженный под короткий боб. Мой парень игриво касается моей руки, пахнущей потом и ягодным лосьоном.
– Тебе понравилось? – спрашивает он, вовсе не пытаясь меня уязвить.
Я киваю. Действительно, в этот раз было получше.
– Пойдем закажем бурито. Я мечтаю о гуакамоле и пинте.
Дело вовсе не в том, что я мечтаю уйти до того, как в квартиру заявится сосед Макса – барабанщик «Амфетамина». Джонни нормальный парень, но иногда в компании друзей Макса я ощущаю себя не в своей тарелке. Мне больше нравится, когда мы вдвоем.
Макс берет бумажник.
– И ты получишь их, Ло-ли-та, – поет он.
Я бью парня по плечу, и он одаривает меня своей фирменной многозначительной ухмылочкой. Он знает, что я ненавижу это прозвище. Никто не смеет называть меня Лолитой, даже мой бойфренд, даже наедине. Я вовсе не похожу на мечту вульгарного старикашки. Макс не Гумберт Гумберт, а я вовсе не нимфетка.
– Это мое последнее предупреждение, – говорю я. – Просто купи мне бурито.
– Экстра-гуакамоле.
Макс подкрепляет свое обещание поцелуем, когда у меня вдруг звонит телефон – Энди!
Мое лицо вспыхивает.
– Прости, – бормочу я.
Макс раздраженно отворачивается, но тихо шепчет:
– Ничего.
Энди считает, что мы уже в ресторане, хотя на самом деле мы к нему только направляемся. Я уверена, что он купился. Настроение испорчено. Мы с Максом останавливаем свой выбор на местечке всего в квартале отсюда. На подоконниках там стоят зеленые пластиковые светильники в форме кактусов сагуаро, а с потолка свисают попугаи из папье-маше. Макс живет в Миссии – соседним районе, где нет недостатка в восхитительных мексиканских ресторанах.