В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб, НКВД и письмах ленинградцев (Ломагин) - страница 314

Пономарева Галя и Соня.

Наш адрес: город Ленинград,

Петроградский район, ул. Скороходова, д.3, кв. 7, Пономаревой Г.


► Подлинник. Там же. Л. 122.


№202

ПИСЬМО Н.А. ЕЛИСЕЕВА И.А. АНДРЕЕНКО, 27 МАРТА 1942 Г.

Заместителю председателя Ленсовета

тов. И.А. Андреенко

Елисеева Николая Александровича

Профессора Ленинградского Горного института,

Старшего геолога Ленинградского Геологического управления

(наб. Жореса 26, кв. 14)


ЗАЯВЛЕНИЕ

Прошу Вашего разрешения на получение академического пайка. Вследствие моей болезни (острая дистрофия) и болезни членов моей семьи я и моя семья очень нуждаемся в улучшенном питании.

Академический паек позволит мне в ближайшее время с новыми силами продолжить оборонную работу в связи с изучением редких и цветных металлов в Ленинградском Геологическом Управлении.

Профессор, доктор геолого-минералогических наук

Н. Елисеев

27 марта 1942 г.


► Подлинник. Там же. Л. 123.


№203

ПИСЬМО Н.М. ЧЕРНЯЕВОЙ А.А. ЖДАНОВУ, 22 МАРТА 1942 Г.

Многоуважаемый товарищ, Андрей Александрович,

Снова обращаюсь к Вам. В марте скончалась моя сестра от чрезмерного истощения, от голода. За месяц до ее смерти умер внук Черняева, ее единственный сын от той же причины. Меня ждет та же участь. От Вашей январской посылки мы воспряли духом, подкрепились и надеялись на следующий месяц получить такую же посылку, но, увы, помощь оказалась единовременной, а не ежемесячной, что было недостаточно для восстановления сил. Благодарю тов. Попкова, по распоряжению которого я получила недавно кое-какие продукты: сушеного картофеля 1 кг, ржаной муки 3 кг, гречневой каши 10 пачек и сливочного масла 300 гр, но этого недостаточно для восстановления истощенного голодом организма. Необходимы, как Вы сами понимаете, жиры, сахар, мясо и крупа, кофе, чай, какао и сгущенное молоко явятся могучими пособниками в этом случае. Шоколад слишком дорог для меня.

Тов. Попков, думается, не знаком с деятельностью моего отца. Я снова обращаюсь к Вам. Не просительницей я являюсь, а указывала на существование последних оставшихся членов семьи «борца за угнетенных, любимого вождя народных сил»,[172] в уверенности, что представители народа не оставят их без помощи, что зазорно будет родине допустить гибель от голода дочерей М.Г. Черняева. Не столько боюсь я смерти, как мук от истощения и голода, свидетельницей которых я была у постели единственного близкого мне человека. И вот я снова обращаюсь к Вам, товарищ, не откажите сделать распоряжение о присылке мне ежемесячно[173] вышеупомянутой посылки; от этого зависит жизнь или смерть. Смерть стучится ко мне, помогите побороть ее, что возможно только длительной поддержкой. Убедительно прошу сообщить мне о моей участи, которая сейчас в Ваших руках и зависит от ежемесячной присылки в продолжении тяжелого положения Ленинграда продуктов.