— Возможно, он лгал, — сказал Билл.
— Не думаю. Я имею в виду, моя интуиция это мне подсказывает. Я вела себя так, будто не знала, что это причиняет ему боль. Мама разбила ему сердце, отшив его. — Она положила руку на руку Билла. — Ты знал все это, папа? — спросила она. — Знал, что Адам был в доме в тот день? Знал и просто не говорил мне… Но почему?
— Я не знал, что он был у нас в тот день, — сказал Билл, глядя вниз. — Клянусь.
Саммер сверлила его взглядом. Это было не все.
— Ты тогда спросила его о чем-то еще?
Она кивнула:
— Кое о чем, из-за чего ситуация обострилась. — Она снова кивнула. — Я спросила его, причинил ли он боль маме. Физическую боль.
Билла трясло. Он чувствовал себя испуганным котенком, маленьким существом, ошеломленным происходящим вокруг него.
— По какой причине ты задала этот вопрос? — спросил Билл. — Мама упала. Это был несчастный случай.
«Мне сказали, что это был несчастный случай», — подумал он.
— Но папа, почему ты думаешь, что все произошло именно так? Она выпила в середине дня, а после этого поднялась по лестнице, чтобы красить потолок? Это ведь не похоже на нее, не так ли? Она не была неуклюжей. Она никогда ничего не портила.
— Не портила. Но она и я…
— А раз все решили, что никто не виноват в этом, как бы они отреагировали на мое обвинение? Как?
— Отрицали бы это. Отрицали бы, независимо от того, нашелся бы виновный или нет.
Саммер откинулась на подушки и закрыла глаза.
— Я пойду, — сказал Билл. — Ты устала. Это для тебя чересчур.
Но на самом деле он не хотел уходить. Он должен был все узнать.
— Нет. Послушай, пап! — Она открыла глаза. — Я заявила, что у него был роман с мамой, а он сказал, что между ними ничего такого не было. Хорошо. Ну так и что? Глупый и расстроенный подросток, лишившись мамы, выдвигает невероятное обвинение. Верно?
— Верно. Кажется.
— У него не могло возникнуть никаких проблем в таком случае. Я могла покинуть его дом, и никто никогда не узнал бы, что у нас был этот разговор.
— Так.
И тогда Билл понял, куда она клонит.
— Значит, когда ты спросила его…
Билл не мог заставить себя произнести слово «убийство». Это было невозможно. Это как произносить непонятное слово на иностранном языке.
— Ты спросила его, причинил ли он боль маме. И что было потом?
— Он не позволил мне уйти. Он сказал, что все это слишком сложно, что она не должна была пострадать. И затем он заявил, что я не могу покинуть его дом.
Билл посмотрел на руки Саммер, лежавшие на одеяле. Он видел красную воспаленную кожу на правом запястье, синяки на руках.
— Что он сделал с тобой?