— О, Билл! — И Пейдж снова положила руку ему на плечо, а он чувствовал ее легкое давление и тепло через рубашку. — Она умерла в результате несчастного случая, это могло произойти с кем угодно. Это случается каждый день, и это ужасно, но никто не может это предотвратить.
— Ты не понимаешь, Пейдж. Последнее, что я ей сказал, — я обвинил ее в том, что она изменяла мне. Я сделал это и ушел. А потом она умерла.
— Может, выйдем в коридор? — спросила Пейдж, чувствуя, что откровения не закончились.
— Нет. — Билл посмотрел на спящую Саммер. Может быть, ему хотелось, чтобы она услышала то, что он собирался сказать…
Может быть. Если не сейчас, то когда-нибудь.
В тот день, когда Джулия умерла, Билл приехал домой на обед, что он делал время от времени ради экономии. Поскольку Джулия работала неполный день, а Саммер росла не по дням, а по часам и, казалось, каждые пять минут вырастала из одежды и обуви, им нужно было экономить.
Билл захватил почту, в которой была и последняя выписка по кредитной карте. Он пообещал себе, что не будет ее смотреть, потому что это делало его несчастным. Он взял за правило не заглядывать в этот счет, пока не наступит срок платежа. Зачем терзать себя заранее? К тому же он может выиграть в лотерею и ему не придется напрягаться.
Но эту выписку он открыл. И увидел платеж за участие в академической конференции в сумме $475. Они говорили о том, что Джулии не помешало бы поучаствовать в ней, полагая, что это может поспособствовать ее карьере, но стоимость была высокой, и они решили подождать с этим до лучших времен. Им предстояли другие траты — нужно было установить печь, в планах была и покупка новой машины. И Билла терзали мысли о том, что она тесно общается с коллегами в школе, что ее научная деятельность может забрать у него Джулию. Из их брака.
Возможно, у нее кто-то был. Другой мужчина.
Но Джулия разозлилась и заявила, что больше не будет поднимать эту тему.
— Я был в ярости, — сказал он Пейдж. — Я швырнул счет, и он пролетел через всю комнату. И я стал кричать. Думаю, это была сцена в стиле Муссолини.
— Мне приходилось быть свидетельницей таких вспышек.
— Верно, — сказал Билл. — Спасибо Богу за мою семью. Они ведь помнят все, что мы хотим забыть. Знаешь, это смешно. Ты помнишь, как я ударил тебя палкой. А помнишь ли ты, как я возил тебя, куда тебе нужно было? Как я помогал тебе с домашней работой? Как я позволял тебе спать в моей комнате, когда тебе было страшно?
— И это я тоже помню, — сказала она. — И я благодарна тебе.
— Но ты об этом не говоришь.