– Я к тому, Ань, что теперь с Варькой на самом деле будет? Неужели вот так можно – взять и скинуть с рук больную жену, как ненужную рукавицу… Неужели на этого мужика никакой управы нет?
– Какого…мужика? Леш, да ты хоть знаешь, кто он, этот мужик?
– Да кто бы ни был, какая разница?
– Нет уж, есть разница! Он, между прочим, серьезным творческим делом занимается, и время его по минутам и секундам расписано. Он вообще, Леш, из другой категории людей, нам с тобой неведомой… Как с другой планеты… Ну, как тебе еще объяснить…
– Да ладно! Как на красивой девчонке жениться, так с этой планеты, а как помочь в беде, так уж и на другую перелетел! Классно ты рассуждаешь!
– Да они вообще не были женаты, Леш…
– Но жили-то вместе!
– И что с того? Мало ли кто и с кем свою постель делит? Тем более что он – Синельников! Да у него таких Варь, знаешь, сколько за всю жизнь в постели перебывало? А Варя… Кто такая Варя? Просто девочка из села Одинцово, хоть и очень красивая. Да, случилось у девочки горе… Но он-то в этом не виноват! Она сама пошла на риск, никто ее не заставлял… Значит, и отвечать за него сама должна, как ни жестоко это звучит! Это ей не повезло, понимаешь, ей! А вовсе не ему.
– Ань… Ты что? Ты… Неужели и вправду так думаешь?
Спросил, глядя куда-то в пространство комнаты, даже головы к ней не повернул. И голос пророкотал тихо, как набухшая громовыми раскатами туча. Она видела сбоку, как дернулись желваки на его скулах, как нервно сплелись в замок мощные короткопалые ладони. Ого. Вот и натуральный Леха Власов проглянул, во всей красе. Слетела скорлупа искусственно выращенной деликатности, вздыбилась природная «нервная почва», сейчас правду-матку наотмашь резать начнет…
Да, такой вот он, Леха. Для него своя правда и есть та самая правда-матка. Что внутри созреет, то и наружу попрет. Пора как-то из разговора выруливать, однако. Для Лехиного буйного простодушия такие эмоциональные перегрузки вредны.
– Да ладно, Леш… Ну, так я думаю, или не так я думаю… Какая вообще разница, что мы оба об этом думаем? Или, наоборот, не думаем? Реальные обстоятельства от наших думок все равно не изменятся. Чего чужую воду в ступе толочь? Они сами разберутся. Ну, Леш…
Протянула руку, положила ладонь на тяжелое бугристее предплечье, пощекотала слегка. Он медленно повернул голову – взгляд сосредоточенный, кожа на лбу тоже буграми собралась, вот-вот какая-то созревшая мысль выскочит. И хорошо бы – не агрессивная, в сторону «коварного подлеца» Александра Синельникова направленная. Вдруг предложит ради восстановления справедливости бока ему наломать? Хоть и не наломает, конечно, но выдать наружу такую мысль может, с него станется.