К восьми часам вечера беспокойство Игоря стало даже мешать мечтаниям о встрече с Дианой на конкурсе красоты. Ирина не появлялась, но когда он решил поговорить с Даном, то сообразил, что тот ничем помочь не сможет. Он ведь за городом и общается с Пилкиным. Стрешнев говорил, что хочет поручить Ирине интервью с участницами конкурса красоты. Может быть, он ее встретил и… Да, но Стрешнев искал Страстину, а не Десницкую.
На всякий случай Игорь позвонил профессору Призорову, тот долго не брал трубку, потом вяло ответил, что принял снотворное и спал. Об Ирине он ничего не знал, но заволновался, когда услышал, что она куда-то ушла и до сих пор не появлялась.
В полдевятого появился Богдан. Усталый, невеселый, с темными кругами под воспаленными глазами и болезненной гримасой.
— Что-то случилось? — в очередной раз заволновался Игорь.
— Случилось, случилось, — пробурчал Богдан, с удовольствием развалившись в кресле. — Где Ирина?
— Не знаю. Не звонила. Зато приехал Стрешнев. Раскричался. Требовал тебя и Ольгу Страстину. Я сказал, что на нее напал монстр, а ты его ищешь. Но ему она нужна, чтобы брать интервью на конкурсе красоты.
— Где я возьму ему эту Страстину, если она открыла международное брачное агентство и ведет радиопередачу: «Выйти замуж за императора»?
— Но ты можешь попросить Ирину сыграть ее роль. Я так и сказал Стрешневу, что мохнатый напал именно на Страстину.
— К черту Стрешнева! Ты в студию поднимался?
— Да, много раз, но там ее нет.
— А ее вещи?
— На месте.
— А что еще было без меня? Кроме появления Стрешнева, конечно.
Игорь рассказал.
— Угу, — промычал Богдан.
— Что ты такой мрачный?
— Потому что ослом себя проявил и получил по кумполу. А я это страшно не люблю. С детства.
Он устроился в кресле поудобнее и глубоко вздохнул. Игорь приготовился к очередной байке.
— Мне было лет семь, — действительно начал рассказ Богдан, — и подарил мне приятель Сашка маску монстра. Синяя рожа с кровавыми зубами и свернутым носом — мечта идиота. Я на радостях побежал показывать ее папе. Ему понравилось еще больше, чем мне, в его детстве таких чудесных вещей не было. Надел он маску, порычал на меня — очень убедительно. Говорит: «Эх, не то! Нужно срочно кого-то напугать». Кого? Меня уже не испугаешь, на улице темно, и никому ничего не будет видно.
Слышим, с кухни донесся ритмичный стук. Мама на ужин мясо отбивала. Вот она — жертва!
Папа поправил маску, прокрался в кухню и с ревом прыгнул.
Попытался прыгнуть…
Мама сбила его, как муху, — еще в полете. Врезала молоточком для мяса по лбу. Только ноги мелькнули, когда он летел под мойку. След от молоточка у него до сих пор «во лбу горит». А мне папуля чуть уши не оборвал ни за что.