— Нет, Никодим Афанасьевич, не представляю, — последняя фраза Извекова показалась Марии Сергеевне настолько абсурдной, что женщина, сочтя её ободряющей шуткой, почти успокоилась, справившись со своим стыдом, — «двухлетней девочкой», скажете тоже! Ведь дети — они невинны! Сам Христос говорил об этом!
— Говорил, Мария… — отец Никодим знал, что дети невинны, а вот психиатр Извеков такой уверенности не имел, но, чувствуя, что его дальнейшие фрейдистские изыскания могут принести женщине скорее вред, чем пользу, решил оставить скользкую тему, — жаль только, что детскую невинность мы утрачиваем чересчур рано — в детстве же. Ладно, Мария, это я так… вообще… а у тебя, как врач, я уверен — ничего угрожающего всерьёз. Однако неврозик у тебя, Мария Сергеевна, есть — в истероидно, так сказать, параноидальном исполнении. Так что, голубушка, тому, что тебе сейчас назначит доктор Извеков, будь добра, следуй неукоснительно. Во-первых — нозепам: по 0,01 г, по одной таблетке три раза в день в течение месяца. А там — посмотрим. Не исключено — придётся назначить что-нибудь посерьёзнее. Чего, признаться, мне бы очень не хотелось. А посему, Мария, моя вторая — и главная! — рекомендация: никаких «ночнушек». Сегодня же со своим Львом Ивановичем ляжешь голенькой! Как раньше. И это — не всё: сама заберёшься к нему в постель. И обязательно дашь понять — что хочешь! Его — Льва Ивановича — данного Богом тебе в мужья!
— Никодим Афанасьевич, но ведь разжигание плотской похоти — это же любострастие! А если ещё и голой — вообще! Смертный грех!
— О грехах, Мария, будешь говорить с отцом Никодимом. А психиатр Извеков настаивает: обязательно — голой, и обязательно — ластясь к мужу. Истерия, конечно, не паранойя, но всё равно — достаточно скверно. А твой, Мария Сергеевна, истероидный невроз — имеет тенденцию. Если не принять нужных мер, вполне может развиться в стопроцентную истерию. Всё, Мария Сергеевна, психиатр Извеков молчит — разговаривай с отцом Никодимом.
— Никодим Афанасьевич — ой, нет! — отец Никодим, вы слышали, каких греховных мерзостей мне только что насоветовал этот гадкий доктор Извеков?!
— «Гадкий», Мария? Опять гордыня! Ты что, забыла: не судите да не судимы будете?! И вот тебе, Мария, епитимья: всё, что посоветовал психиатр Извеков, исполнишь неукоснительно! Слышишь, Мария, — ВСЁ!
— Но… отец Никодим… ради Бога! Это же такой страшный грех!
— Мария, ты ещё будешь пререкаться?! Искушать своего духовника? Что грех, что не грех — я уж как-нибудь знаю лучше тебя! Вообще, Мария, с тобой как с духовной дочерью я должен поговорить серьёзно. Завтра после работы — давай-ка прямо ко мне домой. Да, чуть не забыл: если не передумала устраиваться в нашу гимназию — сегодня же обязательно переговори с мужем. Ну, всё, Мария, до завтра. Ступай. Благословляю.