— Понимаешь, наши двигатели проще, менее капризны. Этим же подай все в свой час. Осмотр, смену масла и прочее.
— И скоро регламентные работы?
— Как придем в Штольпмюнде — так сразу.
— Не завидую…
Так тек наш разговор. Ну, а на мостике шла обычная походная жизнь. Командир стоял, облокотившись на ограждение и всматриваясь в темноту. Сигнальщики докладывали о каких-то целях, только им видимых во мраке. Ночь жила на море напряженной жизнью. Своим курсом шли в ней катера 4-го ДСК. И вдруг с правого борта вспышка огня!
— Артиллерийская стрельба, правый борт сто десять градусов, дистанция тридцать пять кабельтовых! — доложил сигнальщик.
— Что бы это могло быть? — заволновался я.
— А кто его знает! Море и война, не тебе объяснять. Ты же эту премудрость проходишь с двадцать второго июня сорок первого.
На мостик поднялся радист.
— Товарищ капитан-лейтенант, — обратился он к Воробьеву, — лейтенант Шепелюк передает: «Веду бой с кораблями немцев».
Воробьев выругался, коротко и зло.
— Проморгали, напоролись! Докладывать о всех радиодонесениях.
С рассветом ветер утих, и волна почти успокоилась. Мы с Воробьевым так и не ушли с мостика.
— Одного не хватает! — вдруг буркнул Воробьев.
Я тоже подсчитывал катера. У меня тоже не сходился счет…
На рее флагманского катера вспыхнул в лучах восходящего солнца флажок.
— Ордер номер три! — почти тотчас доложил сигнальщик.
На горизонте открывался берег. Дивизион перестраивался. Предстоял заход в базу. Катер лейтенанта Шепелюка нас не догнал.
После Кранца Штольпмюнде представлялся с моря вполне солидным городком. Воробьев, разложив на штурманском столике карту, показывал:
— Здесь канал, видишь? Нам назначено место вот у этого причала.
До берега оставалось совсем немного. Все на нем уже отлично просматривалось — вход в гавань, краны, дома, церкви, трубы, деревья, кустарники… И вдруг из кустарников — пламя. Не успели мы услышать звук выстрела, как столб огня уже встал над мостиком флагманского катера…
Воробьев поднял бинокль.
— Что-то случилось. На катере комдива приспущен флаг, — заволновался Алексей Павлович.
Теперь уже все глядели на катер не отрываясь. Там мигал прожектор…
— Капитан-лейтенанту Воробьеву. Вступить в командование дивизионом. Комдив Лежепеков ранен, дивштурман Шкамерда убит, — вслух читал сам Воробьев.
Едва катера пришвартовались в Штольпмюнде, Воробьев вызвал всех дивизионных специалистов. Тут же выяснилось, что на флагманском МО ранен не только комдив, но и командир катера, рулевой и сигнальщики.
Как в каждом порту, в Штольпмюнде приняли воду и топливо. Сменили масло в моторах, взяли продовольствие, провели планово-предупредительный осмотр техники.