Но работа у Чедвика казалась сомнительным спасением. Кейси не шесть лет, а Чедвик ей не отец, чтобы успокаивать. Она взрослая женщина, которая сама заварила эту кашу. И решать свои проблемы она тоже будет сама.
Самое печальное, что Зеб прав. Некая связь между ними и впрямь существовала. Существовала и крепла с той самой минуты, когда Кейси впервые вошла к нему в кабинет. Когда они впервые встретились взглядами. Вспыхнула искра, вступила в действие химия, разгорелось сексуальное влечение. Все эти составляющие привели к умопомрачительному сексу. И когда Зеб делал все, как ей хотелось, он был в прямом смысле…
Идеален!
А когда Зеб был неидеален, он был таковым в самом мрачном проявлении.
Кейси заметила, что идет не к себе домой, а в сторону папиного домика на Брентвуд. Когда она росла в этом домике, он казался ей особняком. При этом Кейси никогда не хотела жить в настоящем особняке. Ее не влекли эти ловушки роскоши. И кольцо с бриллиантом ей было не нужно, сколько бы десятков ее зарплат оно ни стоило.
Кейси хотелось лишь того, что было в ее детстве. То есть папа, который научит менять проводку, бросать бейсбольный мяч и варить пиво. Папа, который всегда может защитить.
В детстве она не знала роскоши, которую можно купить за деньги. Но она была счастлива. Может быть, с ней что-то не так? Может, и впрямь нужно требовать чего-то большего от жизни?
Нет, для Кейси эти вопросы были лишены смысла. Другое дело — что можно требовать от Зеба.
Она обрадовалась, увидев в доме свет. Иногда даже взрослой женщине нужен отец. Войдя внутрь, Кейси почувствовала себя девочкой-подростком, которая осталась ночевать у друзей и теперь ожидала взбучки от папы.
— Папа!
— Я на кухне! — отозвался отец, и Кейси улыбнулась.
Подразумевается, что если одинокий папа на кухне, то он готовит еду. Но только не Карл Джонсон. Уже разуваясь в коридоре, Кейси знала, что у отца на столе не еда, а люстра, дверной звонок или что-то в этом духе.
Она почти угадала. Посреди стола стоял канделябр с разветвленными во все стороны проводами.
Канделябр походил на произведение искусства: хрустальные призмы отражали свет, заставляя всю кухню буквально сиять. Такие вещи уместны в домах, как у Зеба. Здесь же, на папиной кухне, канделябр смотрелся как оригинал Пикассо на исписанном граффити гараже.
Но как же приятно это чувство. Сидеть за столом, когда папа рядом что-то чинит. Это успокаивало Кейси. Она присела на старый стул:
— Привет, пап, как дела?
— Все отлично, как у тебя? — Отец повернулся и замер. — Дочка, все хорошо?
«Нет, все очень плохо, — хотела ответить Кейси. — И я не знаю, как это исправить».