Молли подхватила на руки непослушного малыша, который унаследовал от матери зеленые глаза, а от отца черные волосы. Она зачала ребенка сразу, как только на это решилась. И хотя ей сделали кесарево сечение, потому что малыш Шариф был крупным ребенком, ее беременность протекала легко, и она подумывала о рождении ребенка в следующем году. У нее было очень много обязанностей. Она входила в руководство международной школы и теперь, когда современные изменения в Джалии было уже не остановить, у Молли прибавилось забот.
Когда ей требовалась одежда, она ходила по магазинам Йована. Идя по торговому центру и видя других молодых женщин в западной одежде, она испытывала гордость от того, что она помогла Азраилу добиться такой трансформации. В Джалии процветали бизнес и инвестиции; стремительно развивался туризм, чему способствовала восторженная пиар-кампания Молли. Но самые счастливые моменты в ее жизни были связаны с мужем и сыном.
— Иногда Шариф ведет себя как манипулятор и маленький монстр, — нежно сказала она своему проницательному двухлетнему ребенку. — В крепости только я и Азраил можем ему отказать.
— Продолжайте ему отказывать, — ответил Тахир. — Если бы я в детстве чаще слышал слово «нет», я бы не сошел с круга.
— Но теперь ты другой человек, — заметила Молли, когда он встал на ноги, выглядя очень серьезным. — Жаль, что ты не сможешь остаться у нас подольше.
Тахир поморщился.
— Обязанности зовут. И я не возражаю против этого теперь, когда я понимаю, как сильно нужен своему отцу дома.
— Он смягчился? — с горечью спросила Молли.
— Нет, мой отец никогда не смягчится, — с удивлением объявил Тахир. — Но мы с ним лучше ладим, несмотря на наши разногласия.
Вошел Азраил — высокий, смуглый и поразительно красивый. Молли взглянула на него, и у нее екнуло сердце. Ее восторг при виде него не ослабевал, и она наслаждалась их близостью. За три года их брака она с каждым днем становилась счастливее. Прошел почти год с тех пор, как скончался ее дед. Молли провела последние недели жизни Мориса в Великобритании. Она была убита горем, когда ей наконец пришлось попрощаться со стариком, которого она так любила. Азраил очень поддерживал ее в тот трудный период.
Шариф с криком помчался к отцу. Азраил начал его щекотать, и малыш захихикал.
— Жаль, что у меня не было такого веселого детства, — печально произнес Тахир.
— Ты можешь дать его своим детям, — мягко сказала ему Молли.
Тахир закатил глаза в притворном ужасе.
— Это будет очень не скоро! — воскликнул он и обнял Молли. — Береги себя.
— И ты себя, — по-доброму сказала она, как всегда удивляясь силе своей привязанности к некогда проблемному брату-подростку своего мужа. Тахир и Молли подружились за те недели, что он жил в крепости, восстанавливаясь после нервного срыва. Она постепенно пришла к выводу, что Тахир похитил ее, желая получить ее тепло и одобрение; в то время он не думал о романтике. Горюя после смерти матери и страдая дома, Тахир решился на отчаянный шаг, ошибочно решив, что влюблен. Как только Молли и Тахир поняли, что с ним происходило, их взаимное непонимание исчезло и сменилось семейной привязанностью.