Уэлч переводит взгляд с меня на нее, а потом пожимает плечами. Никто, кроме нас, не увидит этой слабости, и порой она продолжает нам потакать, когда может себе это позволить.
Она уже почти скрылась в коридоре, когда я не выдерживаю и кидаю ей вслед:
– Байетт поправится? – Мой голос скрипит, и в другой ситуации меня бы это смутило, но сейчас это последнее, что меня волнует. – Она ведь скоро вернется?
Уэлч останавливается, но не оборачивается. Секунду я смотрю на контур ее плеч, который вырисовывается в темноте, а потом она уходит. Я стою на кухне с затуманенным зрением. И, хотя я до сих пор чувствую, как руки Риз сжимают мне шею, сейчас мне нужна только она.
– Думаю, с ней ничего серьезного, – говорю я вслух, словно после этого мои слова обретут вес.
– Так и есть, – кивает Риз.
Она смотрит на меня с верхней койки. Я лежу внизу на спине, сложив на груди руки. Я думала, что она продолжит избегать меня, как избегала с момента моего назначения в лодочную смену, но она поднялась со мной наверх, словно ничего такого не было. Я пыталась заснуть – мы обе пытались, – но посреди ночи я не выдержала и тяжело вздохнула, и Риз свесилась со своей койки, чтобы посмотреть на меня.
– Она поправится.
Но мы обе прекрасно знаем, что в лазарет отправляют только в самых тяжелых случаях. И те, кто туда попадает, как правило, не возвращаются.
Я плотнее кутаюсь в куртку.
– Мне страшно.
– Знаю.
– Кроме нее у меня никого нет.
Повисает тишина, и до меня доходит, что я только что сказала. В присутствии Риз.
– Прости.
– Ничего.
Наверное, теперь мне полагается сказать, что я ничего такого не имела в виду. Но, по правде говоря, я никогда не считала Риз своей. Такая, как она, не могла принадлежать кому-то вроде меня – и вообще кому угодно.
– Нет, правда, – говорит Риз. – Байетт поправится.
– Ты не можешь этого обещать.
Она хмурится, а потом переворачивается на спину и исчезает из виду.
– Я и не обещаю.
– Ладно, – говорю я и слышу, как она ворочается, устраиваясь поудобнее.
– Помнишь, как мы ездили на экскурсию в музей? – медленно произносит она. – В Портленд.
Раньше, в первые дни токс, мы постоянно так делали с Байетт: валялись в постели и обменивались воспоминаниями, а Риз молча лежала наверху – не участвовала, но слушала. Теперь я точно знаю, что слушала.
– О да, – говорю я. – Конечно, помню.
– Я до этого никогда не бывала в Портленде.
У меня вырывается смешок.
– Ты нигде не бывала.
– Мы обедали на фудкорте и пили газировку из автоматов. Смешивали разные вкусы в одном стакане.
– Классная вышла экскурсия.
– Больше всего мне понравилось, как тебя стошнило в планетарии.