Х а р у м б а е в. Горит человек.
Белоусов с усилием открывает глаза.
Б е л о у с о в. Та…ган?..
Т а г а н(всхлипывает). Я, Борис-ака…
Б е л о у с о в. Прибежал, зайчонок…
Т а г а н. Простите меня, Борис-ака…
Б е л о у с о в. Ладно… Потом об этом… Дарбай…
Х а р у м б а е в. Я тут, товарищ командир.
Б е л о у с о в. Плохо дело… За командира останешься… Я… Ну, сам видишь… В общем, держаться до последнего… Понял? Если что — Джунаида пристрелишь.
Х а р у м б а е в. Ты не волнуйся, Борис-ака. Все сделаем… Отдохни.
Б е л о у с о в. Города твои… посмотреть… не довелось. Жалко.
Х а р у м б а е в. Еще съездим, командир!
Б е л о у с о в. Мне… видно… не суждено уж…
Снаружи доносится голос. Бойцы настораживаются. Харумбаев выпрямляется и идет к двери.
Л е в и ц к и й. Осторожно, Дарбай!
Снаружи перед дверью посреди площади стоит, размахивая белым платком, офицер.
О ф и ц е р. …бесполезно! Предлагаю сдаться!
Замершие в напряжении лица красноармейцев.
О ф и ц е р. За жизнь Джунаида отвечаете головой!
Безучастное внешне лицо Джунаида. Лишь лихорадочно блестят глаза под полуприкрытыми веками.
О ф и ц е р. Рядовым, гарантирую неприкосновенность!
К у щ о в. Вот гнида!
Л е в и ц к и й. Он гарантирует! Да я на ваши гарантии…
О ф и ц е р. Я жду!
Л е в и ц к и й. Вы слышали? Он уже-таки ждет!
Харумбаев поднимает руку с револьвером на уровень глаз, тщательно прицеливается.
Х а р у м б а е в. Получай, гад!
Стреляет. Офицер шарахается, падает, но тут же вскакивает и выбегает из опасной ионы. Слышен его срывающийся на визг голос.
О ф и ц е р. Тащите хворост. Камыш!.. Поджигайте дом!
Слышно, как истошно завывают, начиная новую атаку, басмачи.
Л е в и ц к и й. Ну, братишки, все. Теперь до последнего патрона…
В окутанных дымом дверях возникают фигуры атакующих. Их встречает залп. Басмачи падают. Но на их месте тут же вырастают новые. Харумбаев посылает в наступающих патрон за патроном. Спохватившись, смотрит на барабан. Осталось два патрона. Перешагивая через отстреливающихся лежа красноармейцев, идет в угол, туда, где притаился связанный Джунаид. Наклоняется над ним. Джунаид встречает его затравленным, ненавидящим взглядом.
Х а р у м б а е в. Ну, Гурбан-Мамед, смерть твоя пришла.
Направляет револьвер в лицо Джунаида. С силой, приданной отчаянием, Джунаид бьет связанными ногами. Харумбаев теряет равновесие. В то же мгновенье в комнату врываются басмачи. Харумбаев схватывается врукопашную с одним из басмачей. Оба падают и катаются по полу среди груды извивающихся в смертельном бою человеческих тел.
Залитые лунным сиянием улицы Ичан-Калы. Харумбаев и востоковед медленно идут по старому городу. Тишина нарушается лишь звуком их шагов и негромкими фразами, которыми они изредка обмениваются.